Сержант оглянулся на Карлаэна:
— Капитан, позволите? Я мог бы объяснить, пожалуй.
— Подожди, Антус, — сказал Карлаэн. — Я уже сказал, что лучше тебе самому увидеть, господин мой. Это — чудо, которое невозможно выразить словами. Мы отведем тебя на встречу с ним. Ты можешь идти?
Данте упрямо взглянул на Альбина.
— Да.
Альбин смиренно вздохнул:
— Хорошо же. Кто-нибудь, принесите реакторный ранец. Пусть броня поможет ему, насколько удастся.
Карлаэн помог Данте подняться на ноги. С чьего-то тела сняли нетронутый реактор и закрепили на силовой броне Данте. В доспех хлынула энергия, и снова зазвенели сигналы тревоги. Командор заглушил их все.
— Сюда, господин мой Данте, — сказал сержант Антус. — Наш владыка ждет тебя.
Они вели Данте, осторожно взяв за руку. Он хромал, изломанная броня скрежетала и спотыкалась. Из его ран сочилась кровь, но он не позволял помогать, и потому они двигались медленно. Небо постепенно очищалось, не оставляя почти никаких следов от клубящегося варп-шторма. Наступало утро — в естественных для Баала оттенках голубого и розового. В рассветной заре с ревом пролетали истребители. Вдалеке грохотали пушки — имперская артиллерия, не визжащие кошмары флота-улья; но все это звучало тихо, немного сонно, точно машины, убирающие урожай ленивым летним полднем на каком-нибудь агромире. Беспрестанные трескотня и вопли тиранидов исчезли, как и бескрайнее, рвущее разум давление их психического воздействия. Вместо океана чудовищ Данте видел легионы высоких, незнакомых космодесантников, многих — в цветах его собственного ордена. Сыны Сангвиния, назвал их Карлаэн. Мысли Данте путались, жажда все еще следовала за ним, а его мозг изнывал от недостатка крови. Иногда он видел, как рядом, поддерживая его, идет Альбин, но порой видел вместо него Сангвинора, а один раз — своего собственного, давно забытого отца, чьи янтарные глаза смотрели с изъеденного радиацией лица. У Данте были такие же глаза — единственное напоминание, что он сын другого человека, не только Великого Ангела.
— Идем, Луис, — сказал отец. — Уже недалеко.
— Папа? — спросил Данте. — Па, это ты? Смотри на меня, смотри! Я стал ангелом, па.
— Господин мой?
Лицо его отца развеялось, как мираж над пустыней. Его сменило встревоженное лицо Альбина.
— Мой господин, нам нужно остановиться. Ты тяжело ранен. Прошу, позволь помочь. Позволь, мы понесем тебя.
— Давайте, помогите ему, — нетерпеливо сказал Карлаэн.
— Нет! — скомандовал Данте. — Я пойду сам. Никакой помощи. Еще нет. Я должен идти.
Он не сказал, что делает это в покаяние.
Они привели его к посадочным площадкам, где из песка вздымались укрепления. Корабли с грохотом опускались с неба, выгружая секции стены возле тяжелых тягачей. Бункеры, падающие с орбиты, тормозили на реактивных двигателях над местами посадки, тщательно занимая позицию, прежде чем выключить ракеты и рухнуть на землю.
Здесь оказались тысячи новых космодесантников. Они не орден, даже не множество орденов — словно легионы древности возродились и облачились в новый керамит.
Данте пошатнулся, заваливаясь на Альбина. Чьи-то руки подхватили его.
— Тебе нужно отдохнуть, господин мой, — в очередной раз повторил Альбин.
— Я не стану, — пробормотал Данте. — Не раньше, чем увижу чудо своими глазами.
Блоки казарм обрамляли широкие дороги. Тысячи и тысячи людей самых разных специальностей сновали по лагерю. Он был превосходно организован — ни одного строительного блока не на своем месте — и стремительно расширялся.
Центр оставался центром, каким бы широким ни становился периметр. Там завершалась сборка походной крепости-кастеллума. По четырем ее углам бились широкие кобальтово-синие флаги, на которых серебряной нитью была вышита ультима, эмблема Ультрамара, охватывающая аквилу Империума и коронованная лавровым венцом. Знакомый символ, но с новыми деталями.
Чудеса следовали за чудесами. На верхних ступенях лестницы несли стражу закованные в золото воины Адептус Кустодес, которых даже Данте за всю свою долгую жизнь видел лишь в Императорском дворце на Терре. Они отсалютовали приближающимся Кровавым Ангелам.
Ворота распахнулись с резким вздохом пневматики, открывая новых почетных стражей, на сей раз — ветеранов-Ультрамаринов.
Воин в броне капитана выступил вперед.
— Я приветствую тебя в кастеллуме, лорд-командор Данте, — сказал он. — Наш господин ждет тебя.
— Сикарий? — переспросил Данте. — Это ты?