— Имперский Флот? — спросил Эрвин.
— Две боевые баржи: «Клинок возмездия», Кровавые Ангелы, и «Алая слеза», Ангелы Неисповедимые.
— Сам «Клинок возмездия»! — воскликнул Эрвин.
Ахемен ответил мрачным взглядом. Ему недоставало подобающего энтузиазма.
— Шесть ударных крейсеров, — продолжил Раб Наблюдения, — и тридцать пять кораблей сопровождения.
— И это все? — недоверчиво уточнил Эрвин.
— Силы слишком не равны, — сказал Ахемен. — Мы не сможем победить.
— Но наши братья по Крови не ищут победы, — заметил Эрвин. — Смотри.
Яркие вспышки отмечали битву, идущую в облаке тиранидского флота. С такого расстояния были видимы не имперские корабли, а лишь производимые ими разрушения. Сферы ослепительного света окутывали чужие суда, оставляя дыры в массе роя. Искры бортовых батарей мигали в клубящихся волнах ксеносского флота.
— Слишком не равны, — повторил Ахемен.
— Их цель — не тираниды, — сказал Эрвин.
По атмосфере Зозана Терция прокатились ударные волны. В небе образовался черный круг. Его расширяющаяся граница кипела яростными электрическими штормами, а центр светился — безошибочные признаки планеты, умирающей от циклонно-ядерной бомбардировки.
— Экстерминатус, — мрачно произнес Ахемен.
— Решение Криптмана, — сказал Эрвин. — Уморить орду голодом. Должно быть, положение совсем отчаянное, если столь благородный воин, как командор Данте, решился на гибель миров. Раб Ответа, отправь им сообщение. Гололитическая передача! — приказал Эрвин. — Используй главный проектор. Максимальное усиление.
— Да, мой господин, — отозвался Раб Ответа.
Стратегический дисплей над центральным гололитом погас, и стилизованное отображение космоса перешло с него к дополнительным тактическим системам.
На его месте замерцала бледная сфера, в которой постепенно проявился призрачный образ офицера флота Кровавых Ангелов.
— Приветствую, брат, — сказал Эрвин. — Я — капитан Эрвин из Второй роты Ангелов Превосходных и командир «Великолепного крыла». Мы ответили на ваш зов о помощи.
— Я — брат Асанте, флот-капитан «Клинка возмездия». — Шум с командной палубы корабля Кровавых Ангелов засорял канал помехами. Интерференция, генерируемая тиранидскими созданиями, нарушала визуальное отображение, и лицо Асанте застыло на мгновение, а затем рассыпалось на размытые фрагменты. — Мы рады вашему прибытию, — сказал он. Его слова сливались. Голоса и грохот орудий на фоне звучали все громче. — Мы готовимся отступать. Прикройте наш… ш-ш-ш-ш… — Изображение Асанте мигнуло и погасло.
— Верните его! — скомандовал Эрвин.
— Мой господин, по всем частотам идут сильные помехи. Тираниды атакуют наши коммуникации.
— Меня не волнуют причины! Исполни приказ: свяжись с капитаном!
Под недобрым взглядом Эрвина Раб Ответа старался изо всех сил. Сервиторы стонали, выдавая монотонные доклады. Гололит заискрился, и Асанте вновь возник в сфере.
— …ти координаты. Остановитесь и ждите дальнейших приказов. — Асанте сдвинулся, выпадая из проекционного поля, выкрикивая приказы, не слышные команде «Великолепного крыла».
За размытым контуром его головы окулюс заполняла битва. Почерневший шар Зозана Терция занимал большую часть огромного окна, и огни гибели планеты догорали на ее дальней стороне. Отсюда виднелись корабли флота-улья — пустотные левиафаны, создания со спиральными раковинами и ртами, полными извивающихся щупалец, или похожие на слизняков тела, покрытые слоем астероидных обломков, которые приклеелись к коже, словно панцирь водных личинок хищных насекомых. Разнообразие кораблей в рое потрясало. Тираниды располагали размерными классами, сравнимыми с любыми судами Империума, от одиночек-истребителей до линкоров, и многим другим. Орбита планеты кишела ксеножизнью, направляемой струями газа. Вместо торпед здесь были дротики из хрящей и кости, перехватчиков заменили быстрые животные-охотники с биоплазменными реактивными двигателями; длинные, похожие на китов грузовые твари извергали из бортов тысячи спор и заградительных приспособлений. Тактические гололиты полнились красной метелью жизненных сигналов.
Асанте снова взглянул в гололитический проектор:
— Конец связи.
— Как дружелюбно, — заметил Эрвин.
— Он занят, — сказал Ахемен.
— Знаешь, Ахемен, когда в твое тело имплантировали дары Императора, точно забыли про орган, отвечающий за чувство юмора. Где твоя радость? Мы отправляемся в бой!