Сервочерепа скользили над безмолвным собранием. С потолка опустился кибернетический ангел на железных подпорках. Он расправил бесполезные металлические крылья, и на его бездушном лице зажегся яростный красный свет. Тонкий луч лазера двигался вверх и вниз, сканируя голосующих космодесантников, пока механизм медленно поворачивался по кругу. Лишь группка воинов упрямо остались сидеть, и всего двое среди них оказались магистрами орденов. Репутация командора Данте сподвигла большинство собравшихся последовать за ним. Во многих его вопрос вызвал удивление и раздражение. Капитаны, оставшиеся сидеть, сделали это принципиально, из почтения к Кодексу Астартес, установившему, что ни один владыка, каким бы великим он ни был, не может командовать больше чем тысячей космодесантников. Только двое из них имели о себе высокое мнение, позволяющее считать, будто смогут справиться лучше, чем магистр Кровавых Ангелов.
Железный ангел завершил подсчет. Металлические глаза со щелчком захлопнулись, крылья сложились.
Мастер Церемоний тоже закрыл глаза, принимая информационный импульс от машинерии Аркс Ангеликум.
— За то, чтобы командор Данте возглавил оборону Баала — четыреста семьдесят шесть голосов. Против — двадцать четыре.
Оглушительные крики и аплодисменты прокатились по залу.
Данте встал и выкрикнул поверх шума:
— Значит, решено. Я поведу вас, как своих воинов, пока этот конфликт не окончен и Баал не спасен! До той поры я буду относиться к вам с той же честью и уважением, какими пользуются мои воины, и назначу такие же наказания тем, кто воспротивится моей воле. Любой, кто не согласен, может уйти. Это ваш последний шанс. Покиньте нас без обиды, оставаясь по-прежнему нашими братьями.
Аплодисменты затихли. Сияющие глаза Данте повернулись к последним воинам, которые остались сидеть. Никто из них не шевельнулся.
— Хорошо же. — Данте коротко кивнул. — Тогда — к войне.
— Да будет так! — выкрикнул капитан Кровопийц.
— Данте! Данте! Данте! — снова поднялся крик.
Снова древнее сердце Аркс Ангеликум задрожало от звуков имени своего магистра.
— Довольно! — скомандовал Данте, и все замолчали. — Теперь нам пора заняться насущными делами — Уничтожением флота-улья Левиафан.
Активировался гололит, добавив негромкий гул к шуму в зале. Ленточные проекторы, скрытые в резных ангелах на потолке, обрисовали мерцающую звездную карту, границы которой задевали края внутренней выемки стола. Секция сегментума Ультима парила в пространстве, исполненная в точности до мельчайшей детали. В ее центре протянулся широкий кровавый след Красного Шрама. Балор мерцал чуть в стороне от центра. Двойная звезда системы Криптус горела на галактическом юго-западе. В Шраме было множество звезд, и все они сияли красным, будь то одинокие скитальцы в Алой Пустоши или плотно сбившиеся скопления в южной части Вуали Обскура. Картолит также отображал пространство вокруг Шрама, и вне его зловещего света нормы космоса действовали, как обычно. Система относительно слабо населена, но за ней лежали миллионы миров — сотни из них имперские, и над всеми нависла опасность.
Голограмма создавала полную иллюзию космоса. Несколько секунд Ордены Крови казались богами воины, наблюдающими из небесного дворца за смертными царствами внизу. Изображение мигнуло, подстраиваясь под новые данные, и эффект исчез. По всей карте загорелись условные обозначения и строки информации. Первыми появились названия систем, во множестве возникая над точками искусственных звезд. В основном это были лишь порядковые астрогационные номера из реестров Ордо Астра, которые напоминали, как тонко растянута ткань Империума. Возле звездных систем, занятых человечеством, автоматически разворачивались информационные экраны, подробно описывая миры: население, экспорт, требуемая дань и другие данные макроуровня, необходимые для функционирования медленной бюрократии Империума. Вся эта статистика представляла собой лишь верхушку пирамиды, но даже так большая часть информации, кроме наиболее общей, уже успела устареть.
Отметки орбитальных станций, траектории межзвездных путей, границы различных зон, подсвеченные природные явления и важные форпосты — все это загромождало карту еще больше. Она уже кипела активностью. И все же еще секунду космодесантники смотрели на чистую, нетронутую схему людского владычества в этом секторе, дополненную примечаниями со всем бюрократическим прилежанием.
Порядок и чистота были лишь иллюзией — как и гололитическое изображение пустынного космоса. Карта вновь мигнула, приближая наблюдающих к истине. Поверх данных картолита когитаторы наложили линию пути флота-улья Левиафан. Тень поглощала звезды, вытягивая множество щупалец вдоль векторов атаки из-за плоскости Галактики. Они двигались в унисон, смыкаясь, как в замедленной видеосъемке чудовищного подводного хищника, захватывающего добычу. Хотя на первый взгляд отростки казались отдельными сущностями, — осколками, как их привычно называли, — все они вели к непознаваемой общности разума улья. И по мере того, как монстр двигался вперед, Галактика умирала. В медленно опутывающих псевдоподиях отметки звезд, как имперских, так и нет, вспыхивали гневно-красным и угасали, превращаясь в пепельно-серые.