Но продвижение Левиафана по Красному Шраму не остановилось. После Криптуса его ждал Баал, родной мир Кровавых Ангелов, лежащий прямо на пути роя.
Это была не случайность.
Просвещенные умы Империума полагают, что разум улья, хотя и решает задачи, не осознает себя. Они считают поступки мириадов существ в его роях рефлекторными, а их сложное поведение лишь векторным итогом огромного количества их мелких взаимодействий. На высшем уровне оно весьма примечательно, но все же является лишь видимостью рациональности. По сути же, как утверждают исследователи, флотами-ульями двигает инстинкт, а не свободная воля. В конце концов, подобный ложный интеллект много раз наблюдался у социальных животных по всей Галактике, от муравьев Древней Земли до мыслящих деревьев Демареи. Совокупному интеллекту приписывали процесс мышления, однако ученые настаивали на его неспособности к подобному.
Исследователи-биологис уверяли, что разум улья — не более чем сложно устроенное животное, высший хищник, ведомый чудовищно мощным реагирующим на стимулы разумом, но все же лишенный души. Это автоматон, утверждали они. Он не испытывает чувств. Не осознает свои действия так же, как ветер не понимает камни, которые медленно стирает песчинка за песчинкой. Он представляет собой лишь биологический механизм огромных масштабов. Сознание из бессознательности.
Имперские ученые ошибались. Разум улья знал. Он думал, ощущал, ненавидел и желал. Его невыразимо чуждые эмоции являлись смесью импульсов, которые не смогли бы описать и изощренные эльдары. Эти переживания походили на океаны рядом с лужицами человеческих чувств. Человечество не могло постичь их, потому что даже представить себе не могло столь глобальные проявления.
Разум улья бесчисленными глазами смотрел на тусклую алую звезду Баала. Именно там он чуял улей воинов, которые причиняли ему много боли, выжигали питательные угодья и рассеивали его флоты. Он ненавидел красную добычу и одновременно желал заполучить ее. Попробовав на вкус их экзотический геном, он обрел потенциал для новых ужасных тварей войны.
Поэтому разум улья построил план и направил миллиарды миллиардов своих тел на поглощение созданий в красном металле, желая присвоить и обратить на утоление своего бесконечного голода их тайны. Это продуманное, осознанное действие полнилось злобой.
Разум улья осознавал происходящее и алкал мести.
Командор Данте шагал по Аркс Мурус, высокой стене, опоясывающей Аркс Ангеликум, как называли крепость-монастырь Кровавых Ангелов. Купол Ангелов был закрыт в преддверии грядущей войны. Скругленная поверхность из бронестекла плавно поднималась за спиной командора — несколько квадратных километров треугольных панелей, блестящих под полуденным солнцем Баала, накрывали древнюю кальдеру непроницаемым бриллиантом.
Сдвоенным пиком из темного камня Аркс одиноко возвышался среди песков Бесконечной пустыни. От изначального вулкана мало что осталось, ибо из этой скалы давно высекли более подходящее обиталище для Ангелов. Огонь в его сердце погас. Там, где когда-то текла лава, раскинулись владения Космодесанта. Даже опытный геолог с трудом сумел бы угадать естественную форму горы. Но, хотя людские руки тщательно переделали оба пика, они хранили намек на происхождение; несмотря на все украшения и надстройки, никуда не делось два конуса, один чуть меньше другого, с открытыми небу кратерами. Все прочее на Аркс Ангеликум создали люди. Края кальдеры превратились в высокие стены Аркс Мурус, и вдоль широкой дороги по ее верху воздвиглись многочисленные башни внутренних организаций Кровавых Ангелов. Стена отвесно уходила вниз на тридцать пять метров, а дальше начинались ярусы огневых галерей, укрепленных выступающими редутами, воинственно выстроившимися до самого песка у подножия. Из башен, выполненных в виде кричащих ангельских лиц или орлов с распахнутыми клювами, целились в небо дула защитных лазерных пушек и тяжелых орудий.
Другие, меньшие скальные выступы вокруг крепости превратились в башни и приземистые форты, скрывающие пушки, способные сбить космический корабль. Пусть гнев сердца планеты, когда-то кипевшего вулканами, и погас, но иная ярость заняла его место.
Справа от Данте выступала из внутренней стены Небесная Цитадель, главная башня крепости-монастыря; над ней нависала над проходящей по стене дорогой череполикая твердыня Реклюзиума, а за ними пронзала небеса проклятая Башня Амарео. На дальней стороне Купола Ангелов стену обрамляли верхние цитадели либрариума, а Сангвис Корпускулум, цитадель Корбуло и его Сангвинарных жрецов, возвышалась над меньшим пиком, и ее плоская крыша соединялась с главной стеной широким укрепленным мостом.