В ночи он неутомимо бежал через пустыню, поддерживаемый резервуарами суперпитательной жидкости внутри его тела. Рев разума улья становился громче с каждым днем, но ликтор не осознавал этого. Он не обладал сознанием. Вместо этого разум улья осознавал ликтора, подобно тому как человек чувствует свои конечности только тогда, когда задумывается об их использовании.
Все дальше и дальше он несся сквозь ночи, пока неуклюже сконструированные создания воинской касты добычи собирались вокруг планеты. Когда Мефистон видел сны, он бежал через Пустошь Энода. Когда Данте составлял свои планы, он пересекал Кровавые горы, без устали перепрыгивая с одного уступа на другой и оставляя глубокие следы копыт в нетронутых снегах вершин. При любой возможности он поедал скудные жизненные формы Баала, восполняя питательные жидкости, но он не уставал. Он останавливался, чтобы избежать обнаружения, но никогда — для отдыха.
Когда командор Данте созвал Великий Красный Совет, ликтор бежал через застывшие лавовые поля Демициановых пустошей. Добыча была хитра. Если другие похожие создания и добрались до Баала, их нашли и уничтожили, и он не ощущал здесь жизненные импульсы других тиранидских организмов.
Но одного достаточно, ибо один — это все, и все — это один. Где представитель вида, там и разум улья.
Последняя ночь приближения Левиафана становилась все ближе. Когда Балор взошел над горизонтом и залил пустыню рубиновым светом, ликтор зарылся в гребень высокой дюны. Его глаза смотрели сквозь струящийся песок.
Красный день отразился от далекой крепости, чернотой камня резко выделяющейся на фоне пустыни. Транспорты добычи, покрытые металлическими панцирями, летели от нее в великое звездное море, и повсюду вокруг ощущались тысячи воинов.
Жалкое число против наступающих триллионов. Если бы ликтор мог, он ощутил бы презрение. Но он не чувствовал ничего. Не был на это способен. Он видел цель, подобно тому как воспринимает ее оптика прицела. Он знал, не думая, не существуя, что надо делать. Изощренные органы чувств оценивали крепость в поиске слабых мест.
Он не видел ничего пригодного для использования — пока. Требовалось больше информации.
Зарывшись глубже в песок, ликтор приготовился ждать.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
ПИР ОБРЕЧЕННЫХ
Одну ночь Ордены Крови не говорили о тиранидах.
Колодец Ангелов заставили длинными столами, собранными в сеть из шестиугольников. Самую середину занимало временное возвышение, на котором располагались Данте и его соратники-магистры. Вокруг сидели капитаны и ответственные офицеры орденов. Затем — Сангвинарные жрецы, занимающие грань шестиугольника напротив капелланов. На другой стороне сидели сто библиариев. За ними располагались сотни технодесантников и сержантов отделений. И только потом за множеством столов разместились боевые братья. Наконец, окружая все остальные тонкой линией, тянулся последний ряд, предназначенный для наиболее значимых смертных слуг орденов. Там были астропаты, навигаторы, люди-капитаны и офицеры кораблей, слуги-воины, логистициам иллюминати, историографы, схоласты, ремесленники и представители сотни других профессий, необходимых для жизни ордена. Столы заполнили Колодец Ангелов целиком, и потому места для смертных разместили на первом уровне Вердис Элизия, и люди видели своих владык-сверхлюдей внизу. Если же посмотреть на эту картину из жерла бывшего вулкана, она напоминала изображение древней иерархии ангелов, где Данте, как всегда облаченный в сияющую золотом броню, казался архангелом. Он восседал на троне, возвышаясь над прочими. Теперь, когда голосование завершилось, Эрвин предполагал, что он желает показать власть.
В одном месте строгое расположение столов нарушалось. Там находилось круглое углубление в полу. Обычно в нем плескалось маленькое озеро, но теперь его осушили, открыв глубокую борцовскую арену, усыпанную чисто вымытым песком. Здесь после пира планировались поединки.
Обеспечить все празднество продовольствием — нелегкая задача, и логистициум Кровавых Ангелов едва справлялся с ней. Слуги брата Аданисио, привыкшие кормить лишь несколько тысяч ртов, вдруг столкнулись с нуждой обеспечить в десять раз больше. Рабы Крови трудились без устали. Занимающие самые разные должности вызвались выполнять работу низших рангов — так много значили для них успех пира и репутация орденов их хозяев. Люди, привыкшие управлять городами, расхаживали между рядами столов с подносами, уставленными тяжелыми блюдами, и наливали вино, гордясь оказанной им честью.