Землянке хотелось бы обсудить подробнее происшествие, составить план, на случай если…. Ну в общем, тема была интересная со всех сторон, но видя настроение мужа, вздохнула и заговорила о возможности перекусить.
День закончился в дорожных хлопотах. Рассчитались с возницами, договорились о продаже телег, загрузили корм для лошадей, сами поели. Ничего особенного, каковы хлопоты, таковы были и разговоры. Как будто ничего неординарного не произошло. С сожалением Ксения увидела, что Ингвар запер дверь, но пока промолчала. Спала она чутко, если лекарь поскребётся, то она услышит и все равно пустит. Расстроившись даже не сразу стала отвечать на ласки мужа, но сумев отделить постороннее от личного, вскоре загорелась и увлеклась взаимоотдачей.
Северянин всё подмечал, и то, что Ксюша не стала настаивать днём, и то как она взгрустнула, когда он повесил засов на дверь, и то, что она всё-таки уступила ему. Всё он видел, прекрасно понимал, что ревнует, но старался отделить это нехорошее чувство и поступать непредвзято. Как только они с Ксюшей успокоились в постели, так он встал и убрал засов с двери, а ещё через пяток минут в комнату пробрался Харн с матрасом. Ксения улыбнулась и благодарно поцеловала мужа. Иногда им было тяжело вдвоём. У Ингвара не проходящее чувство страха потерять её, причём причины для волнений бывали нелепейшие, ей же тяжело было сдерживать себя и не командовать. Она уже давно начала зажимать в себе главенство, чтобы давать дорогу Александру, но очутившись вне дома, привычки требовали всё брать под свой контроль.
Время шло, вроде все спали, может кемарили, тишина оставалась ненарушенной. И уже перед рассветом, дверь тихонько приоткрылась и в щёлку пролезла голова.
— Миледи, вы спите? Это я, — прошептала голова, дверь открылась шире, впуская Лерона.
Ксения проснулась, но нужны были мгновения, чтобы сообразить, а парень споткнулся о лежащего Харна и упал.
Ингвар зажёг свечу, его помощник довольно ласково зафиксировал упавшего лекаря и дожидался команды.
— Ну что, господин Лерон, я вижу, вы решились покинуть обжитые вами места? — подала голос Ксения.
— Да, миледи, — кивнул парень, ерзая, пытаясь освободиться, — только у меня условие.
— Какое же? — с насмешкой спросил Ингвар.
— Полная свобода выбора в лечении. Я буду лечить не только вашу семью, но и всех желающих. Жалование стандартное, — гордо, с вскинутым подбородком, насколько было уместно в лежачем состоянии, потребовал лекарь.
Ингвар дал знак Харну и тот отпустил пленника.
— Господин Лерон, — начала Ксения, приподнимаясь на кровати, но муж тут же прикрыл её плечо одеялом, хотя рубашка была закрытая. Не удовлетворившись накинутым одеялом, он полностью загородил жену от парня и Харна собой. На его взгляд, растрёпанной со сна она выглядела слишком эротичной, чтобы на неё смотрели чужие мужики.
Ксения покрутилась, но из-за спины мужа вылезти никак не удавалось, пришлось говорить, как есть.
— Господин Лерон, и в мыслях не было ущемлять ваши права. Практика ваша будет такой, какой вы пожелаете, какую заработаете себе. Я думала помочь вам, не ожидая благодарностей. Но если вы останетесь в нашем доме как личный врач, то не откажусь. Ингвар, ты как не против, если господин Лерон останется с нами?
— Нет, моя ласточка. Мне будет спокойней, если метрополиский лекарь всегда будет рядом.
Дальнейшее происходило с волнениями, но без приключений. Лерона вынесли в сундуке из таверны, погрузили на корабль. Суету осматривающего всех подозрительным взглядом служителя и его взбаламученного помощника она отметила краем глаза. К ним присоединились ещё люди, они шушукались, разбегались и вскоре по одному возвращались, чтобы отчитаться сидящему за столом в таверне фанатику. Его мудрость сверкал глазами, словно ему в них закапали некое вещество, дающее подобный эффект. Но нет, это сила веры, горела в нём неугасимым огнём.