Я решил не сворачивать с тротуара, а идти по нему, благо препятствий на нём оказалось не так много. Мои настороженные шаги звучали в этой части улицы как будто громче.Вдруг я вновь услышал стрекот крыльев позади.
- Они возвращаются!
Я ускорил шаг, затем перешёл на бег. Хлопанье лопастей было совсем рядом, и я понял, что мне не скрыться от своих преследователей.На бегу сорвал с плеча СВТ-40 и схватил её за цевьё. Но тут я выбежал на открытое пространство и нырнул в щель между покорёженным кузовом грузовика и разбитой телефонной будкой. В ту же секунду я услышал стрекот «крыльев» совсем рядом. Монтажники покружили немного вокруг и скрылись за высотным зданием.
- И в этот раз обошлось! Невероятно!
Переведя дух, я огляделся. Это было небольшое дорожное кольцо, внутри которого был вход в станцию метро. Величественные здания, в которых жить было престижно, стояли здесь. На первом этаже здания напротив гордо значилась вывеска «ГАСТРОНОМ ЦЕНТРАЛЬНЫЙ», но выглядела обветшалой и пыльной.
Я облокотился на автомат с газированной водой и заметил, что к автомату приклеен какой-то листок. Сорвав его, я прочёл:
«Вчера после смены вышел со станции и сразу пошёл к автомату с газированной водой, так как сильно мучала жажда. После первого стакана, я внезапно ощутил прилив сил и стойкое желание работать дальше. Странно, не правда ли? Но, думаю, я просто долго нуждался в глотке жидкости»….
Вытащив монетку, я скормил её автомату, и, получив стакан газированной воды, залпом осушил его. Желания работать у меня не появилось, но прилив сил придало. Вновь повесив СВТ на плечо, я перешагнул через разбитый бордюрный камень и, посмотрев вверх, обомлел.
Над высотными зданиями в метрах ста от них возвышался огромный белый аэростат. Я вспомнил, как в войну такие аэростаты освещали московское небо во время налётов фрицев на столицу. Этот величественный аэростат неизвестно с какой целью парил в воздухе нашего города.
- Может, там кто-то есть?
Однако думать было некогда. Услышал визг тормозов совсем неподалёку, я помчался вперёд. Яростный лай я услышал совсем близко с собой и весьма удачно и вовремя выставил самозарядку перед собой. Огромная собака, чьи передняя и задняя части туловища были скреплены железной конструкцией, сбила меня с ног. Жуткие и острые, как гвозди зубы клацнули совсем рядом с моим горлом. Я попытался отбросить собаку от себя, но та со злостью вцепилась своими клыками за ствол СВТ.
- Тварь, да отцепись же ты!
Найдя момент, когда пёс ослабит хватку, я схватил обеими руками за эту конструкцию и резко дернул в сторону. Собака жутко взвыла: по-видимому, эта конструкция была соединена с нервными окончаниями. Сбросив с себя собаку, я утопил её морду в потрескавшийся бетон прикладом изо всех сил. Но тут совсем рядом звякнул кузов машины передо мной, и я, обернувшись, увидел чекиста в противогазе и с неизменным «Маузером».
- Тебя тут ещё не хватало!
Мне стоило уходить отсюда как можно скорее. Но я не смог побороть в себе желание ответить выстрелом. Пуля чиркнула по бугристой от поверхности противогаза голове чекиста, а очередной патрон в СВТ перекосило. Чертыхаясь от злости, я побежал вперёд, пытаясь справиться с заклинившим затвором.
Погоня за мной заставила меня свернуть с улицы Ленина. Раненый чекист позвал подмогу, и теперь он и два его товарища искали меня в витиеватых подворотнях и дворах. Подождав в одном из переулков, когда шаги стихнут, я отсоединил магазин самозарядки, дунул в щель, оттянул затвор, вылетевший патрон загнал обратно в магазин. Всего пять патронов осталось. Глубоко вздохнув, я присоединил магазин к СВТ-40 и вышел из своего укрытия. Вновь вернувшись на улицу, я увидел, что чекисты словно испарились.
- Вполне возможно, потерялись.
Я шёл вперёд, то и дело наблюдая за аэростатом. Он величественно парил возле домов. На правом борту был изображён огромный флаг Советского Союза и надпись: «МИР! ТРУД! МАЙ!», сделанная крупными белыми буквами на фоне красного флага.
- Кругом пропаганда, идеологические плакаты! Эти существа понимают вообще, что эти слова означают?
Улица Ленина на следующем участке была вновь разрыта, поэтому мне пришлось идти дворами. Никого больше я не встретил. Неизвестно, сколько прошло времени, прежде чем я вновь вышел на главную улицу и оказался перед Октябрьской площадью. Именно здесь 30 лет назад рабочие подняли восстание, с поддержкой Красной Армии – и Белая армия Колчака была отброшена дальше, за Урал. Именно здесь, согласно «Правде» должны были маршировать на параде красноармейцы. Притаившись за старым «Москвичом» четырёхсотой модели, я изучил площадь. В центре площади стоял огромный монумент Ленина, указывающий рукой на улицу, в данном случае, в мою сторону. Мои опасения подтвердились: вокруг постамента дежурила большая группа красноармейцев: около двух десятков солдат. Политруков с самозарядками я пока не видел.
- Бинокль бы! Или оптику, что было бы лучше!
Что касается красноармейцев, они выглядели как опытные бойцы. Держа «трёхлинейки» на плече, они расхаживали, словно на параде. Скупые в движениях. Издали их черепа не особо видно, так что можно было легко принять за обычных солдат.А позади постамента стояло величественное бордовое здание с высокими колоннами: Горсовет.
- Как же мне их миновать? Стоп.… Если красноармейцы маршируют здесь, то, следовательно, никого из выживших я там не найду. На кой чёрт мне туда идти?
Я отвернулся и, отсоединив магазин от СВТ, вновь взглянул на него. Всё так же – пять патронов. Лезть с нимив атаку – абсурд.
Как бы то ни было, туда стоит пробраться. В Горсовете наверняка знали, что здесь творится, должны были остаться какие-то бумаги, которые прольют свет на дело. Да и идти мне больше некуда.
Я аккуратно наметил себе маршрут. Сначала влево, между машинами, затем вперёд, по-тихому перекатиться через бордюрный камень, укрыться за телефонной будкой. Далее, самое сложное – пробежать метров двадцать на открытом пространстве к очередному троллейбусу. Стоило как-то отвлечь в это время красноармейцев. Чтож, придумаем. Ну а дальше – вдоль автобуса, от машины к машине – и на пороге Горсовета. Там подтянуться, спрятаться за колонну, а затем войти через двойные входные двери. На словах всё просто.
- А на деле не уверен, получится ли.
Всё шло прекрасно до телефонной будки. Теперь стоило как-то отвлечь красноармейцев. Сразу в голову пришёл замечательный вариант. Сняв с плеча СВТ, я высунулся из укрытия и нашёл как можно дальнюю машину, стоявшую на другой стороне площади. Как следует прицелился в лобовое стекло. Палец замер на спусковом крючке.
- Только бы получилось!
Я нажал на спуск. Раздался противный звон разбитого стекла. Красноармейцы все, как один, передернули затворы и резко прицелились в сторону звука. В этот момент, пригнувшись, я побежал к троллейбусу, наблюдая за противниками. Несколько человек побежали к машине, надеясь выяснить, что там произошло. Тут я оказался за троллейбусом и перевёл дух. Выглянув из-за угла, увидел, что красноармейцы были явно встревожены этим происшествием, а те солдаты, что бегали к машине возвращаются на свои места.
- Порядок!
Но едва только я приблизился к противоположному краю троллейбуса, как из-за угла вышел красноармеец.Я был так ошарашен его увидеть, что замешкался. Увидев меня, он издал странный звук, похожий на свист и бросился на меня в атаку, намереваясь проткнуть штыком. Но я успел подставить самозарядку под удар штыка и врезал ему в челюсть прикладом. Красноармеец упал, выронив «трёхлинейку». Было уже поздно! На троллейбус обрушился град выстрелов двух десятков винтовок.
- Проклятье! – в сердцах крикнул я, - Прорываемся, с боем!
Я выбежал из укрытия и поспешил напрямик к дверям Горсовета под градом пуль. На пути я увидел траншею, из которой высунулся по пояс политрук с СВТ-40, всё такой же, как убитый мной вчера. На бегу выпалил в политрука из самозарядки, после чего она вновь заклинила.