- Значит, мне нужно искать этого Семёна.
Включив фонарь и держа его в левой руке, я вернулся в вестибюль. Подрагивающее пятно света осветило колонны перед входом, перекинулось на стену, где висели афиши предстоящих фильмов:«Звезда», «Кубанские казаки», «Встреча на Эльбе». Переместившись левее, я осветил фигуру пожарника. Словно закрываясь от яркого луча, он отвернул голову, но, подняв свой топор, бросился на меня.
- Начинается…
Я бросился прочь от него, вбежал по ступенькам, перемахнул через стойку гардероба и затаился. Стрелять было опасно: солдаты снаружи могли услышать выстрелы. В дубовую стойку вонзился топор, и я отпрянул в ужасе. Пожарник резво перелез через стойку. Послышался какой-то тонкий звон, как будто мой оппонент выронил из кармана рубль. Я встретил его ударом приклада автомата. Сорвав с плеча ППШ, я молотил что есть силы, пока пожарник не перестал шевелиться.
- Отлично, он меня больше не потревожит.
Я вновь поразился их невероятной выносливости. Всё-таки это уже не люди: я вспомнил ужасные ранения у обитателей колхоза, момент, когда я насквозь проткнул штыком «трёхлинейки» красноармейца. Они все чрезвычайно живучи, и даже после серьёзных ранений пёрли на меня, как танки на Берлин. Казалось, ихничто не могло остановить.
- Ладно, потом это всё. Все подробности наверняка найдутся в фильме.
Я вновь перелез через стойку и осветил фонариком пол перед гардеробом. На грязном мраморе блеснул металл. Ключ!
- Так, похоже, с Семёном мы уже встретились. Теперь нужно найти вход в подвал.
Найдя лестницу, ведущую вниз, я спустился по ней и очутился перед дубовой ободранной дверью, украшенной новым алюминиевым замком. Осветив дверь, я с ужасом увидел, как её поверхность покрывают тонкие царапины, похожие на следы от ногтей.Кто-то пытался пробиться в подвал, притом недавно: следы были совсем свежие. Я вставил в замок ключ и, немного повозившись, открыл дверь.
- За дверью может быть что угодно, надо быть очень осторожным.
Дрожащий свет фонарика осветил узкие бетонные ступеньки, ведущие вниз. Внизу послышалось тихое шуршание: крысы. Я подтянул к себе поближе ППШ – мало ли что меня ждёт меня внизу. Ощупывая правой рукой стену, я стал спускаться вниз. Пахло сыростью и канализацией. Вот ноги оказались на ровной поверхности, и я осветил помещение. Небольшая комнатка с голыми стенами и узким коридором. Я ощутил, как сильно бьётся моё сердце. Я не был спокоен вот уже вторые сутки, так как не чувствовал себя в безопасности. Узкий коридор заставил меня вновь поволноваться. Нет укрытий, нет путей отхода, кроме как назад. Всё это угнетало меня.
Мой ботинок наступил на что-то мягкое, и я отпрянул от пронзительного визга. Крыса. По счастью, они были не настолько враждебны, как в канализации: быть может потому, что их не было так много. Я продвигался дальше, и вдруг в конце коридора сверкнула искра, а затем раздался тонкий свист. Я отскочил с проклятиями.
- Чёрт!
Схватив автомат, я нажал на спуск и выпустил несколько пуль вперёд. В ответ мне донёсся чей-то вопль. Кого-то я задел! Не теряя ни секунды, я бросился вперёд. Фонарик осветил искажённое мукой лицо монтажника, уронившего свой гвоздомёт. Я разнёс это лицо одним выстрелом, и он грохнулся в проход. Там где упало его тело, коридор расширялся. Я быстро поспешил к нему, и оказавшись в небольшой комнате, осветил её. Электрощит висел на стене передо мной. Справа от него висел предупреждающий плакат: «Соблюдайте технику безопасности при работе с электричеством!».
- Да, перспектива быть убитым током не так уж и плохо звучит, в свете всех событий.
По счастью, щит не был закрыт. Схватившись за большой рычаг, я поднял его, и тут же услышал мерный гудящий звук. Провода, тянувшиеся от щита по стене, завибрировали, а через пару секунд в подвале вспыхнул свет. Я закрыл электрощит, выключил и сунул фонарик в карман. Теперь стоит подняться и посмотреть, как мне можно запустить киноплёнку.
Я немного привыкал к яркому свету вестибюля, когда поднялся наверх. Оглядевшись, я понял, что нужно подняться по лестнице слева от входа в кинозал. По этой лестнице ходили только работники кинотеатра. В виду того, что кинотеатр был небольшим, плутал я по этому коридору недолго. Во второй же двери нашлась искомая комната. Огромный аппарат, чем-то схожий с артиллерийским орудием, подзорной трубой и фотокамерой. Он был повёрнут прямо в кинозал, на большой белый экран. Вот отсюда и рождались сеансы.
Я не был одинок. Как только я зашёл, с места рядом с аппаратом, поднялся на ноги очередной обезумевший горожанин. Судя по всему, киномеханик: из-под спецовки торчит кусок фотоплёнки. Злые глаза, глядевшие на меня из-под козырька низко надвинутой на лоб кепки, изучили меня. Ничего хорошего, как я понял, он делать не собирается, поэтомуя приподнял ствол автомата, показывая ему, что стрелять не придётся, если он не станет меня провоцировать.
- Только бы он меня понял…
Но он, выхватив длинный тонкий предмет, похожий на отвёртку, бросился на меня. Пришлось успокоить его резким ударом приклада. Когдакиномеханик растянулся на полу, я наклонился к киноаппарату. Множество каких-то рычагов и кнопок, но я через пару минут смутно понял, что делать. Из вещмешка достал киноплёнку, приладил её к проектору, после чего нажал на рычаг, и плёнка затянулась в проектор. Нажал на большую кнопку, и фильм начался.
- Отлично, теперь в кинозал, на сеанс
Выбежав из комнаты, я поспешно спустился по лестнице и, открыв двойные двери, вошёл в кинозал, но прямо на пороге остановился, как вкопанный. Как выяснилось, на сеанс пришли ещё несколько человек. Все эти безумцы сидели на ближних местах кинотеатра, зачарованно таращась в экран, на котором мерцал вступительный обратный отсчёт – обычно его показывали в документальных фильмах. Я заметил среди зрителей рабочего, в промасленной спецовке, который недовольно похрюкивал, рядом с ним – ещё один пионер, таращившийся на экран во всю ширину своих огромных, словно чайные чашки, глаз. Просто одетая женщина, похожая на колхозницу, которых я встречал ранее, двое кузнецов, красноармеец, сидевший с самого края и поставивший рядом с собой «трёхлинейку». Если бы я не знал, насколько опасна подобная компания в кино, всё со стороны выглядело обычно: мирные советские граждане решили отдохнуть вечером после работы за просмотром кинофильма.
- Главное – не шуметь! Мне необходимо узнать правду….
Тихонько присев на заднем ряду, я глянул на экран. Фильм назывался «ВЕЛИКОЕ ПРЕОБРАЗОВАНИЕ». Сначала нам показали короткую историю без комментариев о строительстве коммунизма в нашей стране, а затем грозный и твёрдый голос начал вещать:
«Вот уже 31 год мы строим идеальное общество, и не раз доказывали всему миру, в особенности империалистическим и демократическим силам, что коммунизм – самая высшая ступень человеческого общества. Преодолевая все трудности, пережив тяжёлую войну, мы должны доказать всему миру, насколько правилен наш путь. К сожалению, многие внутренние проблемы мешают нашему развитию к полной победе Мировой революции. Болезни, воровство, простои на работе, пьянство. Но выход нашли советские учёные….»
На экране возникло изображение какой-то научной лаборатории, а хроника стала напоминать медицинский документальный фильм. На экране возникли различные схемы строения мозга человека, а затем план переменился: учёные на экране стали проводить какие-то опыты на животных. Диктор тем временем комментировал это так:
«Наши учёные проводили опыты и выяснили, что отвлекающие от первоочередной задачи человека факторы формируются в отдельном участке головного мозга. Это нельзя назвать обобщённо ленью, страхом, жадностью или гневом. Как выяснили учёные, это потребность человеческой психики. В задачу входили решения о том, каким образом влияние этих факторов на рабочий процесс можно снизить на нет. Найдя способ, мы стоим на пороге создание идеального советского общества, а, следовательно, важного шага на пути к мировой революции. Именно тогда и возникло решение гениального советского изобретателя, разработавшего особый вид электромагнитного излучения.