У входа мужики роятся, значит, еще не открыли.
- Сколько времени, ребята? - хрипло спрашиваю я.
- Без десяти, - откликается такой же сип-лый голос.
Долго, ох, Господи, как же долго еще! Дотянем, дотянем, братан. Еще не то было - гражданскую пережили и эту, как ее, великую чуму, и все хоть бы хрен. Пожар идет по плану, расслабься, отключи голову, не нужно думать, сколько секунд в этих десяти минутах. Закури и смотри по сторонам, чтобы отвлечься от тоскли-вой дрожи ожидания.
Недалеко от меня только что подошед-ший к очереди высокий парень в черной с ка-пюшоном куртке негромко предлагает стоящим передо мной бутылку водки за шесть рублей. Два добровольца есть, ищет третьего. Можно присоединиться, но это дело нужно обдумать. Похмелье, особенно такой глубины и фундамен-тальности, явление непредсказуемое и малоизу-ченное. Здесь нужен тонкий и трезвый расчет. Легкомысленный подход к столь серьезному вопросу может привести к результатам, проти-воположным ожидаемым. Можно, например, моментально вырубиться от этих ста пятиде-сяти, так и не дождавшись рассвета. А это мне не к чему. Уж лучше перетерпеть. Да, терпи, сдержи порыв.... День впереди длинный. На Варшавке делать нечего до вечера, а лучше все-го и не ночевать там. Так что дождемся пивка.
Народ взволнованно зашевелился. От-крыли. Еще пятнадцать минут в очереди и вот он, момент истины. Для начала четыре круже-чки, пожалуйста.
Первую тяну залпом в помутненном сос-тоянии. Поставил кружку, вытер тыльной сторо-ной ладони рот и жду, как ждут, пока подейству-ет лекарство. Ну вот, прижилась родная, теперь можно закурить, осмотреться, послу-шать, о чем народ толкует. Вторую уже тяну по-тихонечку, углубленно и вдумчиво. Торопиться некуда. На-верное, до полдевятого поторчу здесь, потом по-еду к Белорусскому вокзалу - сначала на "Ма-лую землю", она с девяти открывается. Если никого из ребят там нет, то к десяти двину к "Яме", она с десяти. Там уж точно вся команда соберется. Вчера я вращался в основном один, сегодня наоборот, к коллективу потянуло.
Интересно, а что там с финансами, сколь-ко у меня осталось? Я еще на Варшавке мельком глянул, что все в порядке, не ограбили меня вче-ра. А сколько там точнее, нужно будет посмот-реть в более подходящей обстановке. На сегодня хватит. Надеюсь, и на завтра. А дальше нет смысла и думать. Дальше начнется самое тяжкое и мрачное время, когда денег нет, а выпить надо. Вот тогда придется покрутиться - падать на хвост, искать что-нибудь, что можно продать, стрелять по двадцать копеек у прохожих.... Да, что сейчас этим голову себе забивать - будут бить, будем плакать.
Стоящие за моим толиком ребята попро-сили у меня сигарет-ку. Разговорились, предла-гают выпить. Теперь можно, из коматозного сос-тояния почти вышел. Руки, правда, ходят вовсю, аж кружка трясется... тремором это называется. А чтобы не тряслась, нужно ее просто поставить на стол и не терзать свой взор.
У мужиков сухач - наверное, остатки вче-рашней пьянки. Давай сухое, оно даже лучше. Слово за слово, один из них приезжий, издалека, с Алтая, что ли. Где можно продать облепиховое масло? А черт-те его знает, где. Знаю, что дефи-цит, что стоит дорого, и берут вовсю, но не бу-дешь же его на улице предлагать. Хотя предла-гают еще и не такое. Достаточно вспомнить Ле-ву Эстонца.
Познакомились мы с ним, само собой ра-зумеется, в пивнухе. От души и грамотно на-дравшись, приняли решение ехать на его дачу. Ну, конечно, едем, о чем разговор? Что за глу-пая постановка вопроса - ехать или не ехать? Если бы Ермак такими вопросами голову себе забивал, Сибирь так и осталась бы во владении всяких там самоедов!
Уже в темноте выгружаемся из элект-рички на маленькой станции в районе Жуковс-кого. Дача, естественно, родителей. А чтобы ча-до не проникало внутрь, она со всех сторон за-колочена. В дом мы залезали через чердачное окошко. Делается это так. К стене прислоняется обнаруженный во дворе каркас от кровати, за-тем нужно взгромоздиться на этот каркас и, ба-лансируя на нем, дотянуться руками до чердач-ного окошка и открыть его. Ну, а дальше дело техники.
По пьянке вообще рекомендуется ук-лоняться от акробатических этюдов во избежа-ние упадения и поломатия костей, но куда де-ваться - per aspera ad astra - я хотел сказать, че-рез трудности к звездам. У Левы на даче пате-фон, да-да, тот самый, классический, с блестя-щим раструбом и с ручкой. Пластинки начала века - марши гвардейских полков, Вера Холод-ная и все такое. Атас!
За неделю мы всю резоль в округе выпи-ли, а заодно и одеколон. Ой, славненько-то как было! Золотая осень, природа вокруг. У озера, закусывая яблочками... за приятными, интелли-гентными и в высшей степени познавательными разговорами. Если притомился, ляг, отдохни на травке под пение птичек. Проснулся и вкушай дальше, дыши лесным воздухом, общайся. Одно слово, в тихом ликовании сердца и смиренно-мудрии прошли эти дни.