Кстати, о классиках. "Москва-Петушки" попала мне в руки позапрошлой зимой, на один день, в виде машинописных листков. Стояли страшные морозы и единственным теплым мес-том в квартире на Кутузовском была кухня, по-тому что в комнате крепенько задувало через треснувшее стекло. У меня в то время обитали Таракан и Витала, залетный веселый авантюрист из Киева. Таракан обычно пропадал у меня от недели до месяца, потом на какое-то время воз-вращался домой, чтобы очухаться и отъесться на родительских харчах. А Витала просто искал на жопу приключений в Москве. Спали мы на кух-не, расстилали спьяну на полу два матраса, за-жигали все конфорки на плите и отходили ко сну.
Так вот, проснулся я часа в три ночи в состоянии смертного похмелья. Чтобы как-то отвлечься, включил свет и начал читать Ерофе-ева. Через какое-то время от моего хохота прос-нулись Таракан с Виталой. Стал читать вслух. Для тех, кто еще не знаком с бессмертной поэ-мой - эту книгу нужно читать именно так, с жут-кой похмелюги многодневного запоя. Тогда все Веничкины откровения ложатся на благодатную почву. А вообще, "Москва-Петушки" написана алкашом, и по-настоящему понять ее могут только алкаши. Поясню свою мысль - по рас-сказам прыгавших с парашютом можно в какой-то мере представить себе это ощущение, но только до определенной степени и весьма приблизительно. А чтобы узнать сполна, нужно прыгнуть самому.
Вернемся, однако, в "Яму". Вот, Леху уже на песни потянуло. У него есть две люби-мые. Одна лирическая, "Когда я в Дахау служил печником". Второй научил его я, "Пойдем на юг и на север". Исполняется она на мотив извест-ного шлягера «Эвейну шалом алейхем» и по-вествует о захватнических устремлениях из-раильской военщины. Там есть слова: "Пойдем на юг и на север, нас не страшит "Аль-Ахрам" - пока премьером Голда Мейер, ну а министром бог войны Моше Даян". Леша поет с большим чувством. Ну как здесь не воскликнуть: «Все под знамена генерала Шарона!»
А вот и Васек появился. Вся команда в сборе. Вышли во двор перекурить и развеяться. Теперь уже не холодно, а портвейн во дворе пьется особенно чудненько. Куда делись утрен-няя запуганность и пришибленность духа!
В "Яме" жизнь кипит. В углу играют в шахматы на деньги - тоже постоянная команда, за вином у них бегает один и тот же гонец. Он на вечном подсосе и трудится за копытные, ины-ми словами, с каждого рейса ему накатывают стаканище.
В большинстве своем народ здесь знает друг друга. За столиками идут тихие приватные переговоры, в которые постороннему лучше не встревать, а еще лучше, не прислушиваться.
Вот так, за братским общением и в прос-тодушном веселье потихонечку и темнеть на-чинает, наверное, часа три уже. Васек смылся по своим таинственным делам. Мы договорились, что ночую я сегодня у него. Леха вырубился и его аккуратно положили в нишу у наших ног. Там раньше была батарея парового отопления, потом батарею убрали и получилась дивная лежанка. Очень удобно. Это Лехино любимое место. Со стороны не видно, так как мы закры-ваем павшего товарища своими телами. Спи спокойно, дорогой.
Мороза тоже штормит не на шутку. Он начал глухой ночью, и по серьезному. С силь-ным креном Саша удаляется домой, благо живет он рядышком. Я захмелел, но пока в норме. Я плыву по светлой и доброй волне. Все в по-рядке, никаких неприятностей нет и все устрое-но наилучшим образом. Меня окружают инте-ресные люди, которые не желают мне зла. Это мой мир и он лучше того, враждебного, что за забором пивной. Впрочем, к тому я тоже сейчас расположен благосклонно.
Ружанка разошлась вовсю. У нее есть от-вратительная привычка задирать незнакомых ре-бят, а потом подставлять их под мордобой, пос-кольку у нее вся пивная знакомая. А пивнуха эта весьма крутая, здесь лучше вести себя аккурат-но. Мы с Игорем решаем сделать еще один за-ход в магазин и затариться основательно, чтобы больше уже не бегать. Хочу прихватить с собой три-четыре бомбы и ехать к Ваську. Ну, вот, можно и в путь. Где Ружанка?
- Давай с нами, - предлагаем ей, - душно здесь. -
Закупаем портвейн, отходим к беседке в глубине двора. Только разлили, распили... ура! Вот они - менты, два сержанта.
- Пьете? -
- Пьем. -
Начинаем заговаривать им зубы мирны-ми байками и анекдотами. История знает массу случаев, когда удавалось удачно навешать мен-там лапши на уши и расстаться без ущерба для себя. Нужно только правильно выстроить линию поведения. Однажды, например, мы с Тараканом мирно кушали портвейн днем на ящиках во дво-ре магазина в районе Новослободской. И точно так же к нам прицепились два сержанта. Привет-ливо глядя на синие мундиры, лычки и кокарды, Володя бархатным вальяжным голосом сообща-ет, что мы скульпторы и празднуем успех своих произведений на последней выставке Союза скульпторов СССР. Потом, посуровев внезапно лицом, повышает голос: