Цивилизация заканчивается в Красной Поляне. Оттуда километров пять дорога идет над самой пропастью.
Из кузова машины обочины не видно во-обще. Смотришь прямо в пропасть. Жутковато. Ездить здесь разрешается только местным жите-лям, нам и егерям (все это территория заповед-ника).
За ущельем селение под названием Эс-тонка. Его основали ссыльные эстонцы в начале века. Самое удивительное, что там и правда еще остались эстонцы. Сам видел старуху, которая, войдя с магазин, поздоровалась с продавщицей по-эстонски: "Тере".
За Эстонкой дорога круто идет в году. Повороты такие, что кое-где ГАЗ-66 приходится сдавать назад, чтобы вписаться.
Наша партия ищет медную руду. Основа партии - стационарная буровая установка ЗИФ-1500. Как ее волокли по этой дороге, ума не при-ложу. На буровой работают в две смены по две-надцать часов. Мишу определяют в помбуры. Кроме буровиков есть еще канавщики, пять че-ловек, которые долбят в горной породе канавы и шурфы.
Мне повезло, я работаю по геохимии. Моего геолога зовут Саша. Это полноватый не-умный мужик лет тридцати.
Из лагеря на маршрут выходим часов в восемь. С километр бредем вдоль по склону го-ры. Напротив нас, за ущельем следующая гряда гор. По-моему, это уже Абхазия.
Саша рассматривает карту и определяет, где нас будут черти носить сегодня. Задача крайне простая и заключается в том, чтобы пройти параллельно друг другу по прямой ли-нии вниз до самого дна ущелья. Через каждые 50 метров останавливаюсь и лопаточкой насы-паю землю в маленький полотняный мешочек. Затягиваю его шнурком и кладу в рюкзак. По-том эти образцы отправят в Краснодар на ана-лиз.
Заковырка только одна - прямая эта ли-ния только на карте. Кое-где наш маршрут идет полянами, где не очень круто. Часто, однако, приходится лезть через "помойку" - заросли плотного колючего кустарника, покрывающего крутой склон горы. На мне трикони, тяжеленные горные ботинки с металлическими шипами. На склоне держат хорошо, но вообще ходить в них мучение.
Издалека доносится азартная оголтелая матерщина. Там работают наши соседи, мужики из московской геофизической партии. Они раз-матывают по склону кабель, втыкая в грунт дат-чики. Потом, ближе к вечеру, будут сматывать его на тяжеленные катушки - снизу вверх - в го-ру. Заматеришься тут.
Мы с Мишей с ними уже подружились. В основном это московские и питерские ребята – такие же бичи, как и мы. Такой контингент нам больше нравится. Мише довелось поработать в геологоразведке на Нижней Тунгуске, где он и пропитался духом анархии и вольницы. И вооб-ще наличие семи детей его не остепенило. От своей властной и суровой супруги Миша часто скрывается в моей квартире в Краснодаре, где за отгулы мы пропиваем до копейки все, что полу-чили.
Наша партия краснодарская. Работают в ней солидные кубанские куркули, которые две недели пашут в горах, а две недели - на своих огородах.
В свободное время мы с Мишей ходим к москвичам в гости. Вместе с приятелями от-правляемся в "балаганы" - фанерные временные халупы, в которых все лето живут пастухи-ар-мяне. Они пасут в горах диковинных коров. Ди-ковинных, потому что коровы эти какие-то под-жарые и скачут по склонам, как козы. У армян можно купить чачу и домашнее вино (если по-везет).
Мы с Сашей постепенно спускаемся все ниже и ниже. С утра было солнечно, сейчас уже небо затянуло. И так почти каждый день - к обеду со стороны моря натягивает туман (то есть, туман для нас, а вообще это тучи), а к вечеру начинается дождь.
Рюкзак тяжелеет. Жарко, но рукава ру-башки не закатываю. Довольно часто на склоне попадаются заросли высокой желтой травы. Го-ворят, что трава эта ядовитая, вроде огонь-тра-вы.
Как ни странно, но в Центральной России никто никогда не слышал об огонь-траве.
Это страшное растение встречается толь-ко в горах. На вид - просто кустики с темно-зе-леными блестящими, как бы лакированными листьями. Внешне огонь-трава выглядит в точ-ности, как кустики лимона и опасной становится осенью, когда листья желтеют и высыхают. Ожоги от огонь-травы ужасны и заживают очень медленно - месяцами.
В заросли нашей травы я захожу очень осторожно, засунув руки подмышки, чтобы не коснуться кожей. Через несколько дней мне уда-лось развенчать миф о ядовитости именно этой травы. На крутом склоне шипом триконя я цеп-ляю собственную штанину и, полетев кубарем, влетаю, точнее, вкатываюсь прямо в заросли этой травки. И хоть бы хны, никаких последс-твий. Может она и ядовитая, но в другое время года.