— Но надо и их понять, — я их так удивила, что им пришлось нелегко.
Собеседница была явно озадачена.
— Согласись, с жакетом ты перестаралась. Ресницы, странное лицо — это ладно, разные бывают уродства. Но в одежде нужно действовать тоньше.
— Ты права, Барбара. Абсолютно права.
Элен редко с такой определенностью признавала теткину правоту, чем совершенно сбила леди Монт с толку. И та решила взять тайм-аут, капризным голосом закричав:
— Сара! Сколько можно ждать?
Сара мгновенно возникла на пороге с неизменным подносом, на котором стояла бутылочка шампанского и два бокала: один пустой, другой с тетушкиным коктейлем.
— Я тебе кричала про совершенно другое, — успокоилась леди. — Всего-навсего хотела поинтересоваться, готово ли лейпцигское чудо? Что ты стоишь как вкопанная? Раз принесла, ставь на стол.
— Извините, мэм, через несколько минут несу, — заверила Сара, переставляя напитки с подноса на стол.
— Ждем. — Хозяйка была лаконичной. Неторопливым движением она взяла бокал и, привычно отодвинув в сторону соломинку, сделала хороший глоток. Потом повернулась к внучке и коротко бросила: — Рассказывай!
Элен рассказала все.
Барбара слушала внимательно, успешно справляясь с одолевавшими ее эмоциями. Один раз, правда, запыхтела от негодования:
— На службе в сиреневом элегантном костюме? Какая безвкусица! А что за аналогию ты там провела с Мэри Эванс?
— Помнишь бедняжку Сесили, которая плакала из-за того, что не смогла сдать деньги на подарок для меня?
— Конечно. Прекрасно помню. Сесили Грэхэм… Но вы ведь в конце концов помирились! Ты еще ей платье подарила, совсем, кстати, новое. И правильно сделала, оно тебе совершенно не шло…
— Давай сейчас не будем о Сесили. Случай отвратительный, но я вовсе не склонна его излишне драматизировать, как это сделал мой бывший босс.
— Но, может быть, при всех многочисленных недостатках у него мягкое сердце? Ты не находишь? Кстати, не понятно, если ты всерьез решила не ходить больше на работу, то как мы перейдем к варианту номер два?
— О чем ты, Барбара? Вариантов у нас ноль!
В дверь постучали. Получив разрешение, вошла Сара, на этот раз неся на подносе трубку радиотелефона.
— Мисс Элен, вас спрашивает мисс Джонс.
Элен, тяжело вздохнув, взяла трубку.
— Стефани, ну что там? Как ты-то, не пострадала из-за меня? Что?! Он так и сказал? Все-таки, как выясняется, я его знаю лучше, чем ты. Что-о? И ты не переубедила?
— Элен, — громким шепотом попыталась напомнить о себе Барбара, — пригласи Стефани, скажи, что уже накрыто и что мы ее ждем.
Девушка искоса взглянула на тетку, замотала головой и, прикрыв трубку рукой, сказала:
— Стефани звонит с работы. У них там аврал. — И снова в трубку: — Не может быть! Стефани, молчи и дальше. — Неожиданно для тетки Элен рассмеялась. — Зайдешь после работы? Ну, позвони хотя бы. Целую! — Девушка отложила трубку на край стола и тяжело вздохнула. — Фу! Ну и наделали мы дел!
— Мы? — разволновалась леди Монт.
— Ах, ну да, дело без тебя обошлось. Мы со Стефани… Такая формулировка тебя устраивает?
Тетку устраивало. Но невысказанный вопрос должен был еще прозвучать. И прозвучал:
— Так что же вы со Стефани такое натворили сверх того, то ты уже успела мне рассказать? Элен, не виляй и не отводи глаза, говори!
— Все скажу, милая, дорогая, золотая! Но держись! Босс вызвал Стефани и попросил передать мне извинения…
— Элен, в этом человеке что-то есть! Может быть, мы напрасно думали о нем дурно?
— Мы?
Тетушка, в очередной раз прильнула к бокалу. Явно тянет время.
— Ну не «мы», так вы со Стефани. Я-то его и вовсе не знаю, Дальше…
Элен продолжила:
— Так вот, человек, про которого я и Стефани напрасно дурно думали, сказал, что насчет арочных окон возможны разные мнения. Потом посочувствовал моему бедственному положению. Но одно его как-то насторожило: почему я хожу оборванка оборванкой, а пользуюсь готовальней, стоимость которой близка к стоимости автомобиля? Говорит, тщательно подбирая слова, чтобы не выдать своего подозрения: уж не стащила ли мисс Олдфилд у кого-нибудь уникальный инструментарий?
— И Стефани не сказала правды? Подарок тети!
— Вопрос к тете: какого дьявола она покупает такую дорогую вещь, а приличную юбку для бедной девушки не осилила? Нет, все-таки дядя Чарлз был наивным, легковерным человеком…
— Оставь в покое дядю! Ты уже не в первый раз в нашем разговоре упоминаешь его светлое имя…
— Прости, дорогая… Будешь слушать дальше?
— Я слушаю, — ответила леди Монт, все еще не пережившая обиду, нанесенную сэру Монту.