— Сейчас ты услышишь такое, что, смотри, не упади в обморок. Ты сильная, а вот дядя Чарлз этого бы не пережил.
Тревога за любимицу пересилила обиды.
— Говори, девочка.
— Босс поинтересовался моим ребенком. Спросил: девочка? мальчик? и сколько лет малышу?
— Твоему малышу? Господи… Элен, ты что-то скрываешь от меня или специально морочишь мне голову…
— Так я же брякнула в разговоре с ним, что мне понятны чувства Мэри Эванс.
— Слушай, какая интересная логика у этого человека! Особенно когда он готов сострадать… На этот раз я отказываюсь называть его дураком. Пожалуй, в данной ситуации дура ты!
— Согласна. Вполне справедливое замечание.
— Ты что-то сегодня подозрительно много каешься. Ну, а Стефани что?
— Стефани говорит, что от неожиданности только хлопала глазами. Да уж, доставила я ей хлопот, ничего не скажешь.
Леди согласно кивнула. Тут открылась дверь, и в столовую торжественно вплыла Сара с большим круглым блюдом.
— Лейпцигское чудо удалось как никогда! — сообщила служанка, чем вызвала у хозяйки раздражение.
— Уж что-что, а горячий винегрет мне всегда удавался, — сказала надменно леди Монт.
Сара поставила блюдо на середину стола, обменялась с Элен понимающей улыбкой и молча покинула столовую.
О, это лейпцигское чудо! На аппетитной горке овощной мешанины, центр которой украшал кочан отварной цветной капусты, были разложены раковые шейки и креветки вперемешку с фрикадельками. А по краю блюда лежали куски копченого языка.
— Так что, девочка, праздник отменен, но праздник продолжается? Не уносить же шампанское, не правда ли?
— За рождение моего ребеночка, а? У меня родилась… девочка, похожая на меня.
— Конечно, на тебя, — порадовалась леди. — Ты была очаровательным ребенком, — продолжила она, но вдруг подпрыгнула от только что пришедшей в голову мысли. — Элен! Опомнись! Какая девочка? О чем ты?
— Ладно, пусть мальчик, но мне все-таки хотелось бы девочку. — Элен тихо рассмеялась. — Ба, ну что ты нервничаешь? Ты ее полюбишь. Прелестный ребенок с голубыми глазами…
— Естественно, с голубыми, — выразила согласие тетка. — А волосы цвета хорошо заваренного чая, но с лимоном.
— Ты же все время твердила, что у меня волосы цвета умело заваренного кофе?..
Барбара снисходительно взглянула на собеседницу:
— Господи, рожать в столь юном возрасте! Стоит запомнить на будущее: с годами волосы темнеют, дружок… Ешь, дорогая. Когда еще нам выпадет праздновать твое поступление на работу! Предлагаю выпить за то, что все могло быть еще хуже.
— Куда уж хуже?
Леди Монт подняла бокал и, глядя добрыми глазами на свою любимицу, объяснила:
— Начнем с того, что ты и на самом деле могла оказаться уродливой бедняжкой в нелепом наряде. Если бы жизнь заставила, могла бы стащить готовальню, даже не подозревая о ее истинной стоимости. Родить без отца девочку с голубыми глазами и скрывать это от любящей тебя тетушки Барбары… Могла! Но что-то же тебя удержало, моя дорогая!
— Ба, ты прелесть! — провозгласила Элен и потянулась своим бокалом к бокалу неунывающей тетки.
А вечером, не выдержав груза новостей, пришла Стефани. Закрывшись в комнате Элен, девушки долго обсуждали трудные моменты минувшего дня.
Потом Барбара позвала подружек пить чай.
— Элен, так ты категорически не принимаешь приглашения мистера Джексона вернуться в мастерскую? — поинтересовалась Стефани.
— Конечно нет! Он меня обидел и не раз. Во-первых, брезгливо смотрел в мою сторону, ничуть не жалея девушку, с которой так жестоко обошлась природа. Во-вторых, заподозрил в краже. В-третьих, усомнился в моих профессиональных знаниях. А в-четвертых, позволил себе при всех наорать на несчастную мать-одиночку.
Монолог имел у присутствующих успех. Шелково-палевый бюст тети заколыхался от смеха. Стефани улыбнулась, радуясь тому, что подруга нашла в себе силы шутить. А Элен, исчерпав запас оптимизма, уже чувствовала приближение былой тоски. Человек, которого она полюбила, ради которого пошла, можно сказать, на все, еще никогда не был так недосягаемо далек, как сейчас.
Стефани с сочувствием смотрела на подругу, угадывая примерный ход ее мыслей. Но что посоветовать, как утешить — не знала.
— Напоминаю: тебя не уволили. Наоборот, ждут. Вполне можно решиться на вариант номер два, который, кстати, тебе будет куда больше к лицу, чем опробованный сегодня.
— И с какими глазами я заявлюсь в мастерскую? Нет, Стефани, это исключено!
Леди Монт с трудом переносила собственное неучастие в беседе юных особ. Она тоже не знала, что посоветовать девочке. Неординарное течение мыслей вылилось в неожиданный вопрос: