— Я добрый и щедрый человек, — насмешливо сказал он.
Лена не смогла удержаться от смеха, который разогнал остатки гнева.
Константиносу было приятно снова слышать ее смех, видеть ласковый блеск ее бархатно-карих глаз. Она снова стала такой, как в день их знакомства, это тронуло его сердце.
— Я прошу только о том, чтобы ты провела Рождество с моей семьей.
Лена резко подалась вперед:
— Ты рассказал своей семье о ребенке?!
— Да. — Он понял, что скрывать такое не следует.
— Как они это восприняли?
— Очень хорошо, — заверил Константинос.
— Ты рассказал им об обстоятельствах?
Ее настороженность была объяснима.
— Только то, что у нас нет отношений, но пусть это тебя не беспокоит. Семья — это все для моих родителей, и они хотят принять тебя в нашу семью.
— Правда? — изумилась Лена.
— Для них это благословение. Они давно потеряли надежду, что у меня будут дети, — признался Константинос. — Мама и отец хотят встретиться с тобой. Они сами как дети, когда дело доходит до Рождества, и им в радость будет привлечь тебя к нашему празднованию. Это же не проблема, да? — уточнил он, когда Лена не ответила. — Ты же не планировала праздновать Рождество с семьей? Предполагалось, что ты будешь работать здесь…
— Это не проблема, нет, — медленно произнесла Лена. — Просто ты застал меня врасплох. Я не предполагала, что у тебя есть родители.
— А как еще, по-твоему, я появился на свет? Думала, меня вырастили в чашке Петри?
Лена искренне улыбнулась, и у Константиноса потеплело на сердце.
— Я правильно понимаю, что это их первый внук?
— Третий.
— Не знаю почему, но я всегда думала, что ты единственный ребенок в семье, — призналась Лена. — Сколько им лет?
— Моим племянникам? Семь и три.
— Большая семья — это прекрасно. У меня есть двоюродные братья и сестры со стороны отца, и мы всегда так смеялись, когда собирались вместе в детстве! Мы обожали гостить друг у друга.
— С нашим ребенком так не выйдет. Я не видел своего брата двенадцать лет.
Он заметил, что это Лену удивило.
Константинос не хотел заводить разговор, но теперь, когда это произошло, он понял, что необходимо все ей рассказать. В какой-то момент Лена узнает о том, почему он не общается с братом. Лучше сказать это сейчас. Возможно, она поймет, почему он никогда не свяжет жизнь ни с одной женщиной…
— Его жена должна была стать моей женой.
Лена нахмурилась:
— Что?
— Мой брат украл у меня невесту… — Держа эмоции под контролем, Константинос поведал свою историю: — Я знал Кассию всю жизнь. Она ходила в мою школу и работала в ресторане моих родителей по выходным. Я боготворил землю, по которой она ходила, но Кассия ни разу на меня даже не оглянулась, пока мне не исполнилось двадцать. — Он постучал по своему изогнутому, слишком длинному носу и сардонически добавил: — Ни одна из девушек никогда на меня не оглядывалась.
Холод пробежал по спине Лены.
— Кассия училась в университете, но через год ушла и начала работать у нас на полную ставку. Когда она, наконец, согласилась на свидание, я был вне себя от счастья. Эта девушка была моей первой возлюбленной. Я надеялся, что она будет единственной. Когда Кассия согласилась выйти за меня замуж, я был самым счастливым человеком на свете. Я никогда не был амбициозен, пока мы не стали парой. Семейный ресторан приносил нам достаточно денег, чтобы вести достойную жизнь, но в моих глазах Кассия была принцессой, а принцессы заслуживают всего самого лучшего. Я хотел подарить ей весь мир. Я убедил родителей взять кредит на ресторан, чтобы на выручку я мог купить собственный. На эти деньги я купил еще один, потом еще один, а потом купил первый отель. Я не был так богат, как сейчас, но пытался как можно усерднее работать и получать приличную прибыль. Я верил, что мы с Кассией хорошо заживем, как мечтали, будем путешествовать по всему миру, растить детей. Только вот я не знал, что пока я усердно трудился, чтобы построить нашу жизнь, она трахалась с моим братом.
Лене стало трудно дышать. Она не знала, что было хуже — то, что рассказывал Константинос, или то, как беспристрастно он об этом рассказывал. Нет, она знала, что было хуже всего — мстительный огонь в его глазах.
Он рассказывал ей все это не просто так…
— За две недели до дня нашей свадьбы Кассия, наконец, набралась смелости сказать мне правду. Она не любила меня. Никогда не любила. Она согласилась на то первое свидание только для того, чтобы заставить Тео ревновать. На самом деле она хотела моего брата. Не меня.