Глава 9
Лена с трудом расправилась со стейком. «Ледяной» ресторан, располагавшийся в уютном отапливаемом здании, не был частью иглу — он соединялся с ним так же, как стойка администратора, через сеть ледяных туннелей. Здесь, в плохую погоду, такую, как сейчас, гости и персонал могли проводить время в комфортной обстановке, не выходя на улицу. Большинство из них находили пребывание в иглу волнующим опытом. Они заплатили целое состояние, чтобы переночевать в артхаусной морозилке, и были полны решимости оправдать затраты.
Лена не разделяла их энтузиазма. Однако она боялась не замкнутого пространства — на этот раз ей предстояло разделить постель с Константиносом. Впрочем, эта авантюра с самого начала не была похожа на романтическое приключение, к тому же им предстояло лечь одетыми и спать в разных спальных мешках. Это было больше похоже на детскую вечеринку с ночевкой, и все же ее охватила дрожь.
Ужин прошел в мучительно напряженном молчании, возбужденная болтовня гостей ресторана делала тишину между ними еще более гнетущей.
Во время десерта на телефон Лены пришло предупреждение: местный аэропорт будет закрыт как минимум до шести утра.
Не говоря ни слова, она передала телефон Константиносу. Он безэмоционально прочитал сообщение и натянуто улыбнулся. «Да будет так», — читалось в его глазах.
Вскоре они остались в ресторане одни. Десерт был съеден, кофе выпит.
Лена вздрогнула, когда Константинос резко встал из-за стола.
— Давай сделаем это.
Сделав глубокий вдох, она тоже поднялась.
В молчании они направились к отапливаемым раздевалкам. В каждой ледяной комнате была отдельная раздевалка с отдельной ванной и шкафчиком для хранения вещей. В ледяную комнату нельзя было брать ничего, кроме одежды. Накануне один из участников американской вечеринки проигнорировал это указание и был удивлен, обнаружив, что его телефон намертво примерз к прикроватной тумбочке изо льда.
Они вошли в отведенную им раздевалку. Спальные мешки, подушки и пакет с туалетными принадлежностями были разложены на длинной скамье. Константинос хмыкнул, заметив, что выданные им спальные мешки можно превратить в двуспальные, и Лену вновь бросило в дрожь.
Схватив пакет, Лена быстро попятилась в ванную — ей нужно было собраться с мыслями, побыть одной хотя бы несколько минут.
— Рекомендую снять свитер и брюки, — сказала она, прежде чем закрыть за собой дверь. — Лучше всего спать в термобелье и носках. О, и еще шапка. Возьми перчатки и шарф на всякий случай.
— Ночь в морозилке! Никогда бы не подумал, что соглашусь на такое, — заметил Константинос. — Спальные мешки рассчитаны на температуру до минус сорока, — заверила Лена. — Положи свитер рядом, чтобы сразу надеть утром.
Она исчезла в ванной.
Оставшись в одиночестве, Константинос выдохнул белое облачко пара, размял шею и плечи. После трех бессонных ночей он нуждался в отдыхе и надеялся, что быстро уснет, а когда проснется, метель закончится. Ночь пройдет в мгновение ока.
Закончив умываться и убрав вещи в шкафчики с подогревом, они пошли по ледяным тоннелям в свой люкс.
Оформление номера было вдохновлено японской культурой. Стены искусно вырезаны в виде аркады, увитой цветущей сакурой, в дальнем конце мерцал голубоватой подсветкой искусно вырезанный из глыбы льда синтоистский храм. Огромная ледяная кровать застелена изолирующей тканью и оленьими шкурами, под которыми был положен толстый матрас.
Когда дверь за ними закрылась, в комнате воцарилась тишина. Она была именно такой, как описывала ее Лена, — абсолютной.
Она нажала на выключатель у двери. Свет, исходивший от нависающей ледяной сакуры, погас, оставив только тусклые голубые огоньки у основания стволов деревьев в качестве слабого освещения.
Константинос пристально посмотрел на нее.
— Тебе не слишком темно?
Лена обхватила себя руками и покачала головой.
— При свете уснуть не получится…
— Если станет слишком жарко, скажи, — довольно грубо сказал он, чтобы скрыть смущение. — Договорились?
Лена кивнула.
Повернувшись к нему спиной, она расстегнула молнию на зимнем костюме, затем села на кровать, чтобы снять ботинки. Избавившись от одежды, Лена потерла руки от холода. В том, что на ней было надето, не было ничего сексуального — кремовая кофта и легинсы, длинные плотные носки, — однако в голубом сиянии ее силуэт казался ему безупречным.