— У меня был только один парень, — призналась Лена. — Он порвал со мной, когда поступил в университет за пару месяцев до несчастного случая. После аварии у меня не было времени даже думать об отношениях.
— Но ты здесь уже четыре года. Ты красивая. Парней тянет к тебе. Я не могу представить, что все это время ты была одинока.
— Разумеется, мне постоянно предлагают провести вечер. Но мне всегда было это неинтересно. — Все еще тоскуешь по своей первой любви? — Константинос ощутил укол ревности.
— Господи, нет! — Впервые с тех пор, как она начала открываться ему, в голосе зазвучала легкость. — Мы с Джеймсом… Мне неприятно это признавать, но тогда я была очень поверхностной. Единственное, что мне в нем нравилось, — это лицо. Джеймс был очень красивым. Он нравился всем девушкам. Я проплакала неделю после того, как мы расстались, но на самом деле я просто драматизировала. В моих чувствах не было искренности. Мне просто нравилось, когда меня видели с ним.
— Если тебе нравятся красивые лица, почему же ты нарушила свой обет безбрачия со мной?
Глава 11
Лена с удивительной ловкостью развернулась и, толкнув его в плечи, уложила на лопатки.
— Послушай меня, Константинос Сиопис, — яростно сказала она прямо ему в лицо. — Ты не урод, и я переспала с тобой не потому, что ты богат, или потому что выпила лишнего. Я переспала с тобой, потому что не могла этого не сделать. Ты улыбнулся мне… Я никогда раньше не видела, как ты улыбаешься… Твоя улыбка покорила меня.
Константинос посмотрел в глаза, яростно глядящие на него, и почувствовал, как что-то шевельнулось в его сердце.
Все еще нависая над ним, Лена погладила его по заросшей щетиной щеке.
— Я никогда раньше не чувствовала ничего подобного. Ты не красавец, Тинос, но, на мой взгляд, ты прекрасен.
Он попытался пошутить, чтобы снять напряжение, унять боль, нарастающую в груди.
— Даже нос?
Лена прикоснулась губами к горбинке на его переносице.
— Особенно нос.
— Мой брат сломал его, когда мне было одиннадцать. Вот почему он такой.
Что-то мелькнуло в ее глазах.
— Зачем он это сделал?
— Мы поссорились, и он ударил меня. Справедливости ради, я ударил его первым…
Искривление стало заметно только в подростковом возрасте. В четырнадцать Константинос резко вырос, лицо стало угловатым, нос чрезмерно крупным. После предательства Тео и Кассии он понял, что внешняя красота часто маскирует внутреннее уродство. Именно тогда он перестал стыдиться своей внешности. К тому же по мере того, как росло его богатство, люди, особенно женщины, все чаще стали находить его достойным внимания…
Однако Лена не просто сочла его привлекательным, ей словно удалось заглянуть ему в душу.
— Из-за чего вы поссорились? — спросила она.
— Не могу вспомнить. Тогда мы всегда ссорились.
— Война между братьями и сестрами во всей красе. Мы с Хайди почти никогда не ссорились, но у меня были друзья, которые ненавидели своих братьев и сестер. На сколько твой старше?
— На два года.
— Странно, — удивилась Лена. — Обычно младший брат или сестра пытаются затмить старшего и забрать себе то, что принадлежит им. Он, должно быть, невероятно ревновал тебя.
Константинос усмехнулся.
— Ему не из-за чего было ревновать. У Тео было все. Он был красив, как кинозвезда, как твой бывший, все девушки хотели его.
Кассия согласилась встречаться с Константиносом, чтобы сблизиться с его братом…
Выражение его лица стало напряженным, в глазах снова вспыхнул злой огонек.
— Точно, брат украл твою невесту! Это самое жестокое, Тинос, что может сделать родной брат. Он остался работать в семейном ресторане, не так ли?
Очарованный ее гневом, он кивнул.
— Бьюсь об заклад, он завидовал твоему успеху, твоей работоспособности, поэтому он украл единственную вещь, которая что-то для тебя значила.
— Он влюбился в нее. — Константинос понимал, что защищает брата только для того, чтобы спровоцировать еще большую реакцию Лены.
— Мне все равно. Если он понял, что испытывает к ней чувства, ему следовало держаться от нее подальше.
Вглядываясь в лицо женщины, от которой ему следовало держаться подальше, Константинос впервые спросил не только вслух, но и про себя:
— А что, если он не мог?
Разве он не мог держаться подальше от Лены? Несмотря на все оправдания, которые он приводил, разве не прилетел в Швецию на семь месяцев раньше, потому что его желание снова увидеть ее стало слишком сильным?