«Больше воодушевления! Годфри – ответ на все мои молитвы».
Она заставила себя широко улыбнуться.
– Какая приятная встреча.
«Почему он так уставился на мое декольте?»
Пен привыкла, что викарий на нее пялится, но сегодня он даже не пытался этого скрыть.
Оно и к лучшему. Может, ему все труднее сдерживать свое – пусть и слабое – мужское желание, желание, которое подтолкнет его сделать ей предложение, если ей удастся правильно сыграть свою роль.
«О желании Гарри я никогда не думала».
С Гарри она думала только о любви… о своих желаниях. Но поскольку ни о любви, ни, если честно, даже о малейшем желании к Годфри с ее стороны речи не шло, ей оставалось лишь уповать на его инстинкты.
«Сегодня мои желания сугубо материальны. Единственное, нет, единственная, о ком я забочусь, – это Гарриет».
Викарий поклонился.
– Миссис Барнс, я собирался прогуляться по берегу ручья. Знаете, способствует пищеварению. Не хотите составить мне компанию?
По спине пробежал неприятный холодок – Пен засомневалась. Он особо выделил слово «миссис»… Почему?
«Наверное, мне показалось».
Наверняка показалось. Она еще не пришла в себя после разговора с Джо и Каро.
– Да, благодарю вас. Было бы очень приятно.
Пен положила пальцы на рукав Годфри, и он накрыл их ладонью.
Очень похоже на ловушку.
«Стоп. Не забывай, это Годфри, преподобный Райт – чопорный, скучный, робкий и богобоязненный».
Она позволила ему увлечь себя на протоптанную тропинку, идущую вдоль берега ручья к дому священника. У нее было около десяти минут, чтобы его покорить, но их могло не хватить…
Пен замедлила шаг, а Годфри – нет, и поскольку он не отпускал ее руку, ей оставалось либо ускорить шаг, либо ступать по грязи.
Она ускорила шаг и спросила:
– Вас кто-то ждет дома?
Это было бы неприятно, но ничего не поделаешь. Нужно максимально использовать то время, которое было в ее распоряжении.
– О нет.
– Тогда к чему эта спешка? Разве мы не можем наслаждаться этим видом?
Он ухмыльнулся. У другого мужчины Пен сочла бы такую гримасу похотливой, но это был Годфри. Может, баранина сегодня не удалась?
Его брови дрогнули.
– Я хочу насладиться куда более интересным видом.
Странно. Эту тропу она прекрасно знала. Милые окрестности, но, в общем, все то же, что и везде. Можно увидеть уток, черепаху или даже змею, но в основном лишь вода да деревья.
– Что вы имеете в виду?
– Я надеюсь увидеть розовые вершины… – Брови у Годфри снова задергались. – …холмов. Прекрасное, э… поле… – Он нервно облизнул пухлые губы и едва не задохнулся. – А потом дремучую чащу и темный жаркий тоннель. – Годфри до боли сжал ее пальцы.
– Не понимаю, о чем вы? – как можно тактичнее отозвалась Пен.
«Годфри перебрал за обедом “Вдовьего пива”? Спиртным от него не пахнет, но, кажется, он изрядно выпил. Думал бы лучше о помолвке…»
Она-то добивалась именно помолвки и ретироваться в шаге от нее не собиралась.
– Вы хотите! Вы хотите… – Голос у него был странно хриплым.
Пен ощутила неприятный холодок в груди.
«Надо уходить. Не глупи. Это – Годфри, викарий. Он безобиден».
И она пошла с ним дальше. Миновали поворот к дому священника, старый шаткий мосток, сооруженный фермером Смитом, чтобы ходить в церковь, скамейку, поставленную кем-то прямо на берегу…
Затем они оказались на развилке, где главная тропа отходила от ручья. Викарий свернул на едва заметную в густой траве тропку, которую Пен никогда раньше не замечала. Было слишком узко, чтобы идти по тропке рядом, и Годфри потащил ее за собой.
– Куда мы идем? – Пен подняла свободную руку, защищая лицо от веток, которые преподобному не хватило любезности придержать.
– Прямо вдоль ручья.
По крайней мере, вокруг не было холмов с розовыми или любыми другими вершинами.
– Вы увидите. – Он оглянулся на нее с вожделением – точнее выражение его лица она описать не могла. – Туда, где нас никто не побеспокоит.
Пен нервно засмеялась:
– Надеюсь, это не чаща и не туннель.
Годфри хихикнул:
– Пенелопа, не стройте из себя скромницу. Вы хотите этого не меньше, чем я.
– Хочу чего? – Она очень удивилась, что викарий назвал ее полным именем, но решила об этом не спрашивать. Сердце забилось прямо в горле, и ей трудно было говорить спокойно.
«Годфри наверняка перебрал сегодня».
Узкая тропинка вывела на полянку с плакучей ивой. Годфри провел ее под ивовыми ветками и прижал к стволу.
– Вы хотите этого, – сказал он, и его губы, влажные, слюнявые, дряблые, устремились к ее губам.
Но прежде чем их губы встретились, у нее, слава богу, хватило духу закрыть рот. Пен выставила вперед руки, уперлась викарию в грудь, готовая его оттолкнуть.