– Желаю удачи, друг мой. – Бентон хлопнул Атвуда по спине. – Как бы ни хотелось мне остаться здесь и поразвлечься, наблюдая, как ты разыгрываешь из себя дурака перед невинной Одри, но карточные столы зовут. Пойдем со мной, Даусон.
Питер Даусон поспешно перевел взгляд с одного приятеля на другого:
– Может, Атвуду требуется моральная поддержка?
– Нет, черт возьми! – решительно ответил Картер. – Советую вам обоим спасаться, пока есть возможность.
Оба джентльмена скользнули в толпу, которая, к счастью, заметно уменьшилась. При этом Даусон выглядел озабоченным, а Бентон заметно веселился.
Картер снова взглянул в сторону отца и увидел, что теперь они с леди Одри вовлечены в разговор с графом Уэссексом. Это давало Картеру время собраться с мыслями и успокоиться. Вдруг герцог обернулся и встретился глазами с сыном, слегка наклонил голову в приветствии, затем стальным взглядом подал знак.
Маркиз ощетинился. Очевидно, отец подзывал его к себе. Разумно было бы подчиниться, но ноги Картера словно приросли к полу. Герцог подал знак во второй раз. Глаза его потемнели. Глаза Картера тоже потемнели, но он так и не сдвинулся с места.
По давней привычке он держал в узде свой разгорающийся гнев. Было бы неприлично и бессмысленно дать волю своему недовольству и возмущению в столь людном месте. Нет, серьезный разговор нужно вести наедине, потому что это дело следовало уладить только между ним и отцом.
Хотя Картер и не хотел этого признавать, но даже на таком расстоянии было видно, что бедра леди Одри под юбкой ее шелкового платья необычайно широки. И хотя лицо оказалось довольно привлекательным, вид у девушки определенно был туповатый. Черт бы побрал отца с его привычкой вмешиваться!
Герцог и леди Парсон закончили разговор и снова начали продвигаться прямиком в его сторону. Внезапно инстинкт самосохранения Картера взбунтовался.
Его отец держался с леди Одри очень предупредительно, почти покровительственно. Это опасно. Прежде герцог позволял Картеру отвергать женщин, которых ему представлял, после единственного бурного обсуждения между ними, даже если не был согласен с позицией сына. Но по мере приближения тридцатого дня рождения Картера – отпраздновать который предстояло всего через несколько месяцев – герцог становился все более непреклонным.
Маркиз всерьез опасался, что на этот раз ему вряд ли удастся так легко отклонить выбор отца. Слабый запах лаванды достиг его ноздрей. Картер обернулся. Изумительно! Слева от него, всего в нескольких шагах, стояла молодая, довольно привлекательная особа. Картер стряхнул недовольство с лица и широко улыбнулся:
– Добрый вечер. – Он отвесил поклон. – Я маркиз Атвуд.
– Да, я знаю. – Похоже, девушку несколько озадачили его свободные манеры, однако она приветливо кивнула. – Мы встречались на балу у лорда Уиллингфорда несколько недель назад. Как поживаете, милорд?
– Очень хочу потанцевать. Не окажете ли мне честь, прекрасная леди?
Не дожидаясь ответа, Картер сгреб ее в объятия. По счастью, небольшой участок бального зала освободился для танцующих пар. Картер мгновенно воспользовался этим и устремился с партнершей к центру зала, как можно дальше от отца и леди Одри.
Незнакомка в его объятиях сдавленно ахнула, протестуя, но он не обратил на это внимания, увлекая ее за собой. Она была невелика ростом – едва доставала ему до плеча – и к тому же очень хорошенькая, с тонкими чертами лица, светлыми шелковистыми волосами, стройной гибкой фигурой и высокой грудью. В ней было что-то смутно знакомое…
Картер прищурил глаза, внимательно изучая партнершу, и, кружась в вальсе, едва не сбился с шага, внезапно узнав ее. Боже милостивый! Это была та самая девушка, которую он видел в саду. Невеста Артура Пимгроува. Неудивительно, что она смотрела на него с явным неодобрением. Без сомнения, этот танец предназначался суженому.
Ну и ладно. Будут еще танцы, которые она подарит Пимгроуву. У них впереди целая жизнь. В данный момент его проблема важнее. Кроме того, танец уже начался. Что ж, это хороший знак. Должно быть, удача сопутствует ему.
Настроение Картера значительно улучшилось. Он улыбнулся своей даме:
– Я лишь недавно прибыл на этот бал. Скажите, произошло ли здесь что-нибудь заслуживающее внимания?
Он ожидал, что она покраснеет, начнет заикаться, а затем пустится в откровения о своей недавней помолвке с Артуром Пимгроувом. Он стал бы кивать с улыбкой, выслушивая ее излияния, избежав при этом утомительной обязанности поддерживать разговор, и, если очень повезет, поведет ее в танце в противоположный конец бального зала, а когда танец закончится, потихоньку выскользнет из помещения. Не встречаясь с отцом! Не знакомясь с леди Одри!