Кавказские тюрки, как и все остальные представители тюркских народов, были освобождены от воинской повинности. Мусульмане в армию не призывались, а вместо воинской повинности платили денежный налог. В первую очередь, это было связано с проявлением крайней осторожности российских властей в военных вопросах. Большую часть населения России на ее границах с Османской империей и иранским государством Каджаров составляли именно азербайджанские тюрки, которые, в силу своей этнической принадлежности и религиозных убеждений, не вызывали доверия у метрополии, а вот на дворянское сословие данный порядок не распространялся. Дети азербайджанских беев (беков) получали соответствующее образование в высших военно-учебных заведениях Российской империи и поступали на службу в русскую императорскую армию.
Строев решил подойти к решению вопроса с другой стороны — за год до войны с Японией по его предложению царь подписал указ о мобилизации в пехотные части азербайджанского и татарского населения в Крыму с восемнадцати до тридцати лет и отправку их на Дальний Восток для защиты Порт-Артура. В итоге в течении года было призвано более трехсот тысяч человек, которые под командованием единоверцев офицеров сменили русские части, отошедшие для рытья окопов в местах возможных ударов японцев в случае прорыва обороны.
Император Германии, король Пруссии Вильгельм Второй на государственном совете, собранном из-за просьбы русского царя, наморщил лоб, слушая русского посла в Германии Свербеева. Император приходился двоюродным братом британскому королю Георгу Пятому (Отец Георга был родным братом матери Вильгельма), а также российской императрице Александре Фёдоровне (их матери также были родными сёстрами).
Предложение Николая Второго о выделении ему кредита более двух миллиардов марок под хорошие проценты, да еще и частью немецкой продукции, укрепляющего развитие ее промышленности было очень выгодным, вот только сроки первого платежа аж через двенадцать лет казались всем членам совета подозрительными. Вот уже час русский посол пытался уговорить Вильгельма на их условия, но тот интуитивно сопротивлялся, пытаясь понять причину отсрочки платежей на такой срок.
Русский посол использовал все аргументы, которые ему передал царь с подачи Строева — Такой срок отстрочки исходит от крайне скудного положения в экономике Российской империи, практически все эти двенадцать лет весь доход нашего государства будет уходить на строительство железных дорог, запрошенного кредита не хватит для строительства. Проложив дорогу по Сибири, мы сможем обеспечить вывозку прекрасного леса, после окончания Транссибирской магистрали вы получите концессии на разработку леса. Правда не даром, а в обмен на строительство в России заводов по производству корабельной артиллерии, металлургических сталелитейных заводов, двух станкостроительных и строительство гидроэлектростанции на реке Енисей. Вот полный перечень всего, что вы построите нам в обмен на лес и металл по сходной цене, Ваше Императорское Величество! — Свербеев протянул лист с перечнем и поклонился.
— Против кого вы собрались воевать? — вопрос Кайзера застал врасплох русского посла, но тот выкрутился — Мы опасаемся повторения английского вмешательства в нашу мирную политику с Вашим Императорским Величеством!
— Хорошо! Передайте моему кузену, что я согласен и все что он просит, он получит. Наши землемеры и инженеры немедленно отправятся для проектирования предприятий и электростанции. Передайте своему Императору мои уверения в вечной дружбе!
Распутин приехал в Петербург к ректору духовной академии епископу Сергию (Страгородскому), о его прибытии Строев узнал от своих осведомителей, сеть из которых была раскидана над всей столицей. Через пару дней во время прогулки Распутин почувствовал опасность от идущего следом человека, хотел обернуться, но не успел — кухонный нож, направленный рукой пацана из «Молодой Гвардии» вошел в его печень и провернулся, превращая ее в фарш. Паренек в матроске улыбнулся и направился к ожидающей его бричке, ему еще предстояло зарезать Рождественского, который ни в коем разе не должен командовать отправленными в Порт-Артур кораблями. Выход эскадры был согласован через месяц.
Вторая Тихоокеанская эскадра была сформирована на год раньше реальной истории. Если шесть лет назад России было достаточно держать на Дальнем Востоке лишь «Сисоя» с «Наварином», для пресечения японских поползновений на свои китайские колонии, то к началу 1900-х годов реализация кораблестроительной программы «Шесть-шесть» изменила соотношение сил в пользу Японии. Не спасла положение ни переброска на Дальний Восток «Севастополя» и устаревших «Николая I» и «Нахимова», ни замена старых кораблей на «Пересветы». Лишь приход спешно заказанных за границей «Цесаревича» и «Ретвизана» как-то сгладил ситуацию. Собственная судостроительная программа безнадёжно опаздывала. Могущественному министру финансов Витте удалось убедить всех, что Япония не в силах начать войну ранее пятого года, в первую очередь в силу неспособности вынести тяжёлое финансовое бремя. Оценка была не особенно ошибочной, просто и японское руководство понимало, что в пятом году воевать с Россией будет поздно и предприняла экстренные меры к ускоренной подготовке (за счёт кредитов), а также проявила недюжинную волю и решительность, вступив в войну со столь превосходящим в ресурсах противником. В результате Россия готовилась к войне с фактическим опозданием в год. Только информация Строева спасала положение дел. Обещанный немецкий кредит и возвращенные в результате ревизии КВЖД и осуждения с конфискацией всех виновных деньги давали возможность успеть достроить железную дорогу и отправить на Восток мобилизованных мусульман.