- Каждого из нас, я думаю, удивляет внезапность его решения...
- Удивляет не удивляет, - перебил его О'Флинн, - но так оно и есть. И у вас, мистер Риз, я разрешения спрашивать не стану!
- Никто не спорит, О'Флинн, - очень спокойно отозвался Оуэн. - Нам жаль терять хорошего преподавателя, утешает лишь, что заодно мы избавимся от самого невероятного хама, какого мне когда-либо доводилось видеть!
Ирландец с угрожающим видом вскочил, и несколько секунд все с ужасом ждали, что он набросится на Риза, но тут в тишине раздался подобный трубному гласу крик мисс Мак-Картри:
- Сядьте на место, Ромео, вы пугаете Джульетту!
Мойра уронила ложечку и опрометью выскочила из комнаты. А ее муж, не понимая, откуда, черт возьми, шотландке все известно, с тревогой подумал, что она запросто может наболтать лишнего. Зато ирландец покорно плюхнулся на стул.
- Повезло вам, шотландская ведьма, что я уезжаю, - проворчал он себе под нос, - а то наверняка бы не выдержал и свернул вам шею!
- Как Норману Фуллертону?
Патрик О'Флинн уткнулся в чашку, надеясь немного охладить клокотавшее в нем бешенство. Услышав вопрос, он чуть не захлебнулся, чай весьма неэстетично потек из ноздрей, и лишь энергичные усилия нескольких коллег спасли математика от неминуемой смерти. Отдышавшись, он злобно бросил шотландке:
- И вы смеете болтать, будто Нормана Фуллертона прикончил я?
- Ничего подобного. Я только заметила, что вполне могли бы.
- Предупреждаю: лучше не доводите меня до крайности! Вы не имеете права...
- А вы, Ромео? Вам, значит, можно лопать из чужой кормушки?
Вспомнив сцену, прерванную появлением директора, ирландец покраснел до ушей.
- Мисс Мак-Картри, нравится это мистеру Мак-Дугалу или нет, но я уеду завтра утром. К сожалению, первый поезд, на котором я могу выбраться из этой страны дикарей, уходит в полдень из Каллендера. А до того настоятельно советую вам не попадаться мне под руку, иначе я за себя не отвечаю! И прошу вас отнестись к совету с должным вниманием: я не шучу и действительно готов вас убить!
- А я, по-вашему, буду в это время спокойно распевать псалмы? Нет, мистер О'Флинн, послушайтесь-ка лучше вы доброго совета и обходите меня сторонкой... Уже не раз мужчины пытались отправить меня на тот свет...
- Как я их понимаю!
- Но, по-моему, даже вы должны сообразить, что раз я все еще здесь значит, это они покинули наш мир...
Как и следовало ожидать, за столом наступила мертвая тишина. Вся воинственность О'Флинна вдруг куда-то исчезла.
- Но вы же не станете уверять нас, будто сами помогли им это сделать? почти робко спросил он.
- Почему ж нет?.. Первому я расшибла голову камнем, а двух других прихлопнула из револьвера*.
______________
* См. Ш.Эксбрайя. "Не сердитесь, Иможен!"
Флора Притчел, нервно хихикнув от ужаса, прижалась к Дермоту Стюарту, что преисполнило последнего огромной благодарности к покрутившей столько народу мисс Мак-Картри. Морин Мак-Фаддн скептически улыбалась. Гордон Бакстер, сначала немного удивленный, сейчас рассматривал Иможен под новым углом зрения, весьма близким к восхищению. Зато Элспет Уайтлоу брезгливо скривила губы. Оуэн Риз, от души забавляясь, проникался к шотландке все большей симпатией. А Кейт Мак-Дугал явно отрешился от происходящего. Все это просто не укладывалось в голове. Несчастный директор даже заподозрил суперинтенданта в недобрых намерениях. Может, полицейский, решив сыграть с ним чудовищную шутку, нарочно послал в колледж эту женскую разновидность Джека Потрошителя? Патрик О'Флинн видел только два возможных решения задачи: либо шотландка и впрямь сумасшедшая, либо на самом деле совершила преступления, которыми только что хвасталась... Впрочем, возможно, тут и то, и другое сразу... Оуэн Риз первым решился попросить объяснений.
- Надеюсь, вы понимаете, мисс Мак-Картри, как трудно нам поверить...
- Первого звали Эндрю Линдсей, двух других - Каннингхэм и Билл... А если вам хочется узнать подробнее - позвоните в Каллендер. Сержант Мак-Клостоу так меня ненавидит, что с удовольствием все расскажет. Вот, мистер О'Флинн, почему я говорю: если кто-то из нас двоих может прикончить другого, то никак не вы!
Ирландец почел за благо не спорить с Иможен, но, желая все-таки оставить последнее слово за собой, повернулся к убитому горем Мак-Дугалу:
- Право же, Пембертон превращается в довольно странное учебное заведение... Надеюсь, вы поймете, что я с радостью оставлю колледж, в котором математику скоро заменит изучение самых разнообразных способов избавиться от ближнего. Желаю вам хорошо повеселиться, Мак-Дугал!
Уходя, он так сильно хлопнул дверью, что со стола посыпалась посуда. А мисс Мак-Картри, растроганная несчастным видом директора, поспешила его успокоить:
- Не волнуйтесь, мистер Мак-Дугал, я убиваю только ради самозащиты.
Мисс Мак-Картри никогда в жизни не преподавала что бы то ни было и, не имея хотя бы поверхностных представлений о педагогике, даже не догадывалась, каким образом надо вести занятия. Более того, она понятия не имела, что входит в курс изучения истории британской культуры. При всей своей природной самоуверенности у двери класса Иможен едва не впала в настоящую панику, но, как всегда в трудную минуту, призвала на помощь Роберта Брюса, и это ее сразу успокоило. А потому к ученицам "второго года" вошла прежняя неукротимая Иможен Мак-Картри, достойная представительница клана Мак-Грегор.
При виде высокой рыжеволосой женщины с отнюдь не ласковым взглядом девочки притихли. Почти каждую из них появление шотландской воительницы и сам ее облик изрядно напугали. Иможен тут же заметила Элисон Кайл, нарушительницу дисциплины, пойманную ею сегодня ночью в парке. И мисс Мак-Картри решила приглядывать за ней. Наконец она устроилась за кафедрой, и надо было начинать эту чертову лекцию. "Дьявол меня забери, - подумала Иможен, - если я знаю, о чем рассказывать этим девицам из обеспеченных семей". И шотландка прибегла к старому, давно испытанному приему.
- Мисс Кайл!
Элисон встала, с неприкрытой враждебностью глядя на новую учительницу. Мисс Мак-Картри почувствовала, что рано или поздно столкновение с этой крошкой неизбежно, и решила сразу поставить ее на место.
- О чем вам рассказывали на последнем занятии?
- О поэтах, которые жили при дворе...
- При каком дворе?
- Ну, в Лондоне, естественно!
- А я и не знала, что мистер Фуллертон занимался с вами иностранной литературой...
- Простите, что?
- Вы шотландка, мисс Кайл?
- Разумеется! Мой отец - "джем" Кайл из Данди!
- И шотландка из приличной семьи считает своей королевой иностранку, какую-то узурпаторшу из Лондона?
Среди учениц появилось волнение. Одна из них, Мэри Бэнкс, возмущенно вскочила.
- Я англичанка, мисс, и не могу допустить, чтобы о Ее Величестве говорили в таком тоне! Это наша королева!
- Ваша королева, а не наша! И, раз уж вы англичанка, мисс, живейшим образом советую вам помолчать, ибо шотландцы не всегда будут терпеть - и особенно здесь! - чтобы англичане отдавали им приказы!
Ученицы разделились. Шотландки (за исключением Элисон, все еще не забывшей, что ее ночная эскапада обнаружилась благодаря Иможен) зааплодировали. Несколько англичанок попытались на них шикнуть, и очень скоро девушки сцепились врукопашную. Одни кричали "Святой Георгий!", другие - "Святой Андрей!". В конце концов поднялся такой шум, что Кейт Мак-Дугал, услышав его из своего кабинета, бросился в класс, но на пороге ошеломленно замер. Вихрь взметающихся юбок, растрепанные волосы, пронзительный визг и душераздирающие рыдания... Новый удар судьбы так поразил директора, что в первые минуты он совершенно онемел. Наконец, видя, что, невзирая на его присутствие, бой идет с прежним ожесточением, Мак-Дугал взял себя в руки.