– Привет. А ты что здесь? – спросила его Маша.
Парень оперся на локоть и осмотрел Женю с головы до ног. Потом перевел взгляд на Машу.
– Ты задумывалась когда-нибудь, почему коровы? Кто придумал, что на кафедре генетики должны висеть коровы, и почему они такие огромные?
И он опять улегся на стол.
– Кто это? – спросила Женя, когда они отошли.
– Бяша.
– Это Бяша? – Женя удивилась. Немодные очки в тонкой золотой оправе никак не вязались с обликом бретера, который она себе составила по Витькиным рассказам.
– Да, а что? Ты-то откуда о нем знаешь? – спросила Маша.
– Витька рассказывал. Ты заметила, что у него носки какого-то немыслимого салатного цвета? Где он такие взял?
– На носки я как-то не смотрела, – развела руками Маша, – не могу сказать, что эта часть мужского туалета меня особенно интересует.
– Не скажи, – не согласилась Женя, – носки – это очень важно, по ним многое можно сказать о мужчине.
– Я слышала про руки, уши и даже носы, по которым можно сказать что-то о человеке. Но носки? Интересно, и что же ты можешь сказать по его носкам?
– Что мужчина, который надевает носки такого кричащего цвета, много о себе думает. С другой стороны, то, что у него брюки слишком короткие, говорит, что он хочет казаться тем, кем не является на самом деле.
Маша остановилась.
– Мать, это глубоко. Может, тебе на психфак перейти?
– Отстань, – отмахнулась Женя.
И вот теперь этот Бяша уже неделю встречает ее в холле и провожает взглядами. Когда она прошла мимо него к лестнице, Бяша закинул ногу на ногу и изобразил, что погружен в оживленную беседу. Носки были красного цвета.
Женя поднялась на один пролет, поняла, что забыла взять номерок в гардеробе, и повернула назад. Бяша в это время успел пойти за ней и стоял в начале лестницы. Делать нечего, он поднялся выше и остановился на площадке. Женя, взяв номерок, стала подниматься ему навстречу, Бяша смотрел на нее, но так ничего и не сказал. Она прошла мимо и поднялась на следующий пролет. «Ну надо же, робкий какой», – подумала Женя. На стене висел стенд с факультетской газетой и объявлениями, и Женя специально остановилась рядом с ним, чтобы дать Бяше возможность подойти. Он сделал шаг на одну ступеньку и остановился, не решаясь двинуться дальше.
Поднявшись еще на пролет и выйдя на балюстраду, Женя оглянулась вниз.
– Молодой человек, я же вижу, что вы хотите со мной познакомиться. Так подходите, что вы боитесь?
Бяша замер на месте, Женя повернулась и побежала к себе в аудиторию. Под взглядами всех присутствующих, в полной тишине, она пробралась на свое место рядом с Зервас, пока лектор профессор Гапочка демонстративно молчал и дожидался, когда она усядется.
Через несколько минут дверь в аудиторию открылась, и Бяша просунул голову внутрь. Он оглядел аудиторию, не заметил Женю – и исчез.
В перерыве, выйдя в коридор, Женя увидела его. Бяша шел к ней.
– Могу ли я узнать, как вас зовут? – церемонно спросил он.
– Виолетта. – Почему Виолетта, Женя сама не знала, это был первый раз в жизни, когда она вместо своего имени назвала имя оперной героини.
– Очень приятно, в таком случае, Альфред. – Жене сразу понравилось, что он так быстро нашелся. – Куда ты исчезла так внезапно? Я обошел все аудитории. Все до одной аудитории вечернего факультета.
– Я видела, как ты заглядывал, но меня не заметил, – призналась Женя.
– Я хотел тебя пригласить в «Сайгон». Мои друзья уже там, занимают места. Так что выходить надо срочно.
Про «Сайгон» – огромный пивной бар в районе Киевского вокзала – Женя, конечно, слышала, но ни разу там не была.
– У меня занятия до десяти. Гапочка меня уже видел, если я вот так исчезну, могут быть проблемы.
– Ерунда, – отмахнулся Бяша, – он и внимания не обратит. Главное, он отметил, что ты пришла. Пойдем, будет весело.
У входа в двухэтажное здание, несмотря на мороз, толпилась очередь. Двое вышибал со сломанными носами осаживали особо нетерпеливых. «У нас занят стол!» – прокричал Бяша, и они протиснулись сквозь обшитую чугунной решеткой дверь с мутным пластиком вместо стекла.