Возникает простой вопрос: российские тележурналисты, смакующие смерть на экране, — они что, не знают об этом эффекте смерти? Как бы то ни было, но интеллектуалы, культивирующие своим словом и образом смерть, являются киллерами. Если смерть и так каждого из нас непрестанно упраздняет, то такие интеллектуалы (писатели, ученые, художники) со своей стороны делают многое из возможного, чтобы нас ускоренно упразднять. Они приближают к нам смерть, они помогают нам умирать. Они — садовники смерти.
Между тем отечественная медицина недавно легализовала новую болезнь — социофобию: человек стал бояться общества. Другими словами, социум настолько испугался самого себя, что этот испуг вылился еще в одну болезнь, которая, как всякая болезнь, также способствует угасанию общества.
Отчасти благодаря интеллектуалам-киллерам современная Россия охвачена тотальным ужасом. К ней вплотную подступило Ничто. Россия очарована ужасом небытия и потому, согласно хайдеггеровской аналитике, погружена в оцепенелый покой. Мы, охваченные сплошным кошмаром, теряем способность речи и мысли. «Ужас перебивает в нас способность речи». В результате отдельные индивиды несут, что попало, или судорожно хохочут. В основном же доминирует молчание. На мой взгляд, это один из возможных ответов на следующее недоумение американского антрополога.
На общей конференции Американской антропологической ассоциации (Вашингтон, 19–23 ноября 1997 г.) Нэнси Райэс, антрополог из университета Колгейта, представила свой доклад «Недовольство посткоммунизмом в России». В нем, в частности, отмечалось, что высказывания типа «люди, которые много работают, не получают ничего, тогда как те, которые совсем не работают, получают миллионы» сегодня в России можно услышать повсюду, и они выражают истинное состояние современной российской экономики. Огромное количество российских граждан — учителей, врачей, ученых, рабочих — трудятся, месяцами не получая зарплаты, размер которой ниже или едва соответствует прожиточному минимуму. В то же время правительственные чиновники и бизнесмены разъезжают на последних моделях европейских автомобилей, обедают в пятизвездочных ресторанах и строят себе трехэтажные дачи в пригородах.
По мнению Н. Райэс, никто даже не сомневается в незаконности такой власти и такого богатства. «Однако один из парадоксов посткоммунистической России заключается в том, что очень трудно построить убедительную критику растущего социального неравенства: там, где импортные товары принимаются за символ „свободы“, а любая попытка обличения классового расслоения содержит примесь тщательно высмеиваемого марксизма, как можно эффективно обсуждать социальную несправедливость?» (Pies 1997: 303).
Феноменология М. Хайдеггера заставляет признать, что науке также опасно заниматься изучением Ничто. По сути дела любая попытка ученых исследовать смерть (проникнуть в так называемые тайны смерти или заглянуть по ту сторону смерти) будет связана в конечном счете с саморазрушением и самоуничтожением. В этой связи можно вспомнить, как в фильме «Амадей» Милоша Формана работа над реквиемом убивает Моцарта. Аналогично и мысль, обращая свой взор на Ничто, на «абсолютно не-сущее», на смерть, становится также не-сущей, то есть неизбежно ничтожит себя.
Очевидно, один из приемов противодействия агрессии со стороны смерти и ее служителей заключается в том, чтобы отвернуть свой дух от созерцания смерти, ибо в этом созерцании сам дух упраздняет себя. Бытие мысли и чувства обеспечивается мышлением и чувствованием бытия, жизни (а не смерти). Разумеется, наше духовное видение не может совсем устраниться от Ничто (по причине его объективности), но и наша задача состоит не в окончательном избавлении бытия от Ничто, от смерти. Человеческая жизнь и ее сторонники должны научиться постоянной и успешной конкуренции со смертью. Во имя жизни.
Не подвергая сомнению объективный характер ничтожения Ничто, мы хотели бы обратить внимание на тот механизм, посредством которого это ничтожение совершается и в котором непосредственное участие принимает сам человек, его дух. Если, с одной стороны, ужас обнаруживает Ничто, то, с другой стороны, Ничто, само совершая ничтожение человеческого бытия, увеличивает ужас. Получается какой-то заколдованный круг, неуемная пляска смерти.