Таким образом, для людей, которые принимали Благую Весть Христову, Ветхий Завет стал священной книгой. И после того, как появилась новозаветная письменность, она была присоединена к Ветхому Завету, образовав единую христианскую Библию.
3. Слово "Библия" есть греческий перевод древнееврейского слова "сфарим" - книги. Так еще в дохристианский период стали именовать боговдохновенные свидетельства Откровения, записанные мудрецами и пророками Израиля (Дан 9,2).
Есть истины о Боге, мире и человеке, которые разум, дарованный людям, может и должен открывать своими силами. Законы природы, секреты ремесла, настоящее и прошлое народов и даже самое бытие верховного Начала - все это познается человеком, естественными усилиями его духа. Иное дело Откровение. В нем дано то, что выходит за границы внешнего опыта, земного разума. Оно есть дар любви Божией, которая приобщает людей к тайне Творца и Его замыслам.
4. В Библии нет слова "религия"; она учит о "познании Бога" (Ис 53,11), Который говорит с верными, прежде всего, через Своих избранников. Принято обычно считать, что главной чертой этого "Богопознания" является монотеизм, чистое единобожие Ветхого Завета. И действительно, все другие верования только приближались к понятию о едином Боге, но никогда не дорастали до истинного монотеизма. Одни рассматривали Божество как безликую Силу, разлитую в мироздании, другие ставили рядом с Ним второстепенных богов, третьи верили в два высших начала: злое и доброе. Некоторые мудрецы (в Греции и Индии) утверждали, что Бог в Своей сущности непостижим, а язычество приписывало богам человеческие свойства, даже низменные страсти. Только в Ветхом Завете открывается единый Бог, превосходящий все бытие, сокровенный и несоизмеримый с человеком и природой, но в то же время Он - Бог Живой, личностный, изливающий Свою любовь на творение.
5. Около 140 года Маркион Синопский пытался отсечь Новый Завет от Ветхого. Он утверждал, что "жестокий Бог" древних книг Библии - не тот любящий Отец, Который был возвещен Христом. Но для этого Маркиону пришлось исказить и урезать новозаветные тексты. Церковь в лице св. Иустина Мученика и св. Иринея Лионского решительно осудила подобную попытку. "Не иного Бога почитаем нашим, а другого вашим, - говорил св. Иустин иудею Трифону, - но признаем одного и того же, Который вывел отцов ваших из земли Египетской "рукою крепкою и мышцею высокою", ни на другого кого уповаем (ибо нет другого), кроме Того, на Которого и вы, - Бога Авраама, Исаака и Иакова" (св. Иустин. Разговор с Трифоном-иудеем, II). В самом деле, Господь Иисус никогда не учил об ином Боге и в Своей проповеди исходил из Откровения о Боге, данного в Ветхом Завете (см., напр., Мф 22,31-32). А ап. Павел называл всех верующих духовными потомками Авраама, родоначальника ветхозаветной религии (Рим 4,16).
6. Бог, Который открывается в Ветхом Завете, - не безликая космическая Мощь, а Творец, создавший все Своей волей и Словом. Он свят (евр. кад`ош), то есть обладает неисповедимой природой, абсолютно отличной от всего тварного ("Мои мысли - не ваши мысли, ни ваши пути - пути Мои, говорит Господь. Но, как небо выше земли, так пути Мои выше путей ваших, и мысли Мои выше мыслей ваших". Ис 55,8-9). Но это не холодная Первопричина деистов, равнодушная к делам мира, а благой Промыслитель. Он - Бог правды и справедливости, непримиримый ко злу, однако Он же - и Бог-Спаситель, прощающий, исцеляющий, ведущий тварь к возрождению и обновлению. Он проявляет Свою мудрость в мироздании, но более всего открывает и осуществляет Свою волю в событиях человеческой истории. Бог Библии назван "ревнителем", ибо Он ждет от человека абсолютной верности и любви; рядом с Ним не может быть терпим никакой "идол", никакое "иное служение"; Он должен полностью царить в сердцах и жизни людей. Чтобы оттенить, подчеркнуть отношение Живого Бога к миру и человеку, библейские писатели иногда прибегали к антропоморфизмам, то есть как бы наделяли Его "очами", "руками", человеческими чувствами. Однако это лишь иносказательный язык Писания, подобный условному, символическому языку иконы.
7. И наконец, Бог Библии есть Бог Завета. Он создает духовные узы между Собой и человеком, ведет с ним диалог, призывает Его к соучастию в Своих созидательных замыслах. Не просто покорного предстояния требует Он, а активного служения. В этом смысл Завета (Союза, Договора), заключенного Им с избранными людьми. Таким образом, библейская религия есть богочеловеческая и венцом ее становится Богочеловек.
Вопросы для повторения
1. Когда Ветхий Завет был принят христианской Церковью?
2. Что означает слово "Библия"?
3. Чем отличается Откровение от открытий естественного разума?
4. Чем отличается библейское понятие о Боге от других верований?
5. Что такое Завет?
2. БИБЛИЯ И ИСТОРИЯ
1. Древние греки, культура которых наложила печать на все дальнейшее развитие науки, философии и искусства, по существу не имели понятия "истории". В их представлении мир и род человеческий подчинены неизменным законам и не могут в корне измениться. Вселенная ("космос") казалась им чем-то стройным и статичным. Если мир погибнет в огне, то рано или поздно он должен возродиться в том же виде. Это представление коренилось в идеях Древнего Востока, который верил в круговое движение природы и общества. Бытие мира никуда не ведет. Меняются лишь циклы, повторяясь вновь и вновь. Язычество искало Бога в явлениях природы, и этим обусловлен его взгляд на бытие. Подобно смене времен года или движению светил, природа и люди совершают свой путь в согласии с порядком, навеки установленным богами или высшим Началом. Этому "естественному" миропониманию Библия противопоставляет совершенно иное видение.
2. Библейское слово "ол`ам" (мир, Вселенная) означает не "космос" в античном понимании, а нечто движущееся во времени. Бог открылся боговдохновенным пророкам не столько в природе, сколько в событиях человеческой истории. Именно в ней действует Божественный Промысел, в ней открывается Его воля. История есть необратимый поток, устремленный к высшей Цели. С самого начала Ветхий Завет обращен к Грядущему, он воспринимает историю как путь, как становление, как постепенное свершение Домостроительства Божия. Уже Авраам получает Обетование, которое должно осуществиться в отдаленном будущем. Затем вожделенной целью становится Земля Обетованная, а в эпоху царей получает раскрытие тайна мессианства и Царства Божия. Ветхий Завет не рассматривает мир и жизнь человека как нечто данное раз и навсегда, принципиально неизменное. Напротив, он со скорбью, протестом и горечью созерцает нынешнее состояние людей (Иов 14; Еккл 1). Однако эта скорбь не есть безнадежная и бессильная тоска, она преображается в свете великого упования. Не случайно Библию называют "книгой надежды". Библейская надежда не вытекает из данных естественного разума. Он скорее склоняется в пользу языческих круговоротов и циклов (заметим, что эту идею циклов возродили некоторые видные историки нашего века). Основание для библейской надежды дает только Откровение Божие и вера в него.
3. Господь - благ. Он создал человека для блага. И даже после того как люди разрушили союз любви и послушания Ему, Он продолжал водительство падшим миром. Он делал избранников орудиями Своих замыслов, Он терпеливо и любовно вел их, просвещая их сознание. Эта история спасения есть стержень Ветхого Завета. Поэтому в Библии так часто повторяются слова об Исходе и Завете, о великих событиях прошлого (ср. Деян 7,1-50; 13,16-31). Чем же должна увенчаться, к чему прийти эта история? Ее заключительный аккорд именовали "Днем Господним", а позднее Царством Божиим, когда Сам Бог явится миру и вновь восстановит утраченное единение со Своей тварью. Это исполнилось в лице Богочеловека Иисуса Христа. Он возвестил Царство Божие, которое "неприметным образом" входит в мир с момента Его прихода на землю. И само явление Христа произошло в определенный момент времени как конкретное и реальное историческое событие.