Примечание. Книга в целом содержит около 900 афоризмов; уже поэтому ее нельзя отождествлять с древнейшими притчами Соломона, число которых было 3000. Не совпадают они и по содержанию. Царь-мудрец говорил о "деревах, от кедра, что в Ливане, до иссопа, вырастающего из стены; говорил и о животных, и о птицах, и о пресмыкающихся, и о рыбах" (3 Цар 4,32-33). Тематика Кн. Притчей по большей части - иная.
Таким образом, книга имеет долгую историю, в которой отразились последовательные этапы Откровения (см. Православная Мысль. Париж, 1955, в. Х, с.95).
Книга была введена в канон не без некоторых колебаний, но, с тех пор как ее приняли, она неизменно пользовалась большим авторитетом. Отрывки из нее включены в богослужение, а Великим Постом она прочитывается от начала до конца. Греческое название книги - Паремии. Отсюда происходит и само обозначение ветхозаветных церковных чтений.
"Книга Притчей, - говорит свт. Василий Великий, - есть образование нравов, исправление страстей и вообще учение жизни, заключающее в себе множество правил для деятельности" (Беседа ХII). Здесь мы рассмотрим в основном Пролог Кн. Притчей (назидательный раздел см. т. 1, 30), который отмечен стилистическим и богословским единством.
2. Источник мудрости. Для ветхозаветных книжников познание мудрости означало нечто иное, чем в учении античных философов. Греки видели мудрость прежде всего в познании мира. У хакамов слово "мудрость" (евр. хокма) многозначно. С одной стороны, мудрость есть свойство человеческого ума, а с другой - она тождественна с порядком, или уставом, в частности с тем, что помогает царю править страной, а простому человеку - семьей и хозяйством. Вначале такая мудрость была в глазах израильтянина иноземным сокровищем, ибо ее заимствовали из стран с высоким уровнем цивилизации. И, наконец, смысл слова "хокма" связан с житейской умудренностью, с оценкой, которую дает бывалый человек окружающему. Хакамы были хорошо знакомы с писаниями мудрецов Египта, Вавилона и других окружавших Израиль стран.
Но воззрения хакамов не остановились на этой светской стадии. Откровение Божие привело их к пониманию источника и сущности мудрости. Подлинная мудрость выражается в праведности. Познавший ее познал главные законы нравственной жизни.
Греческие философы искали основы этики в самом человеке. Но Библия показывает, что человек склонен и к добру и ко злу; поэтому источник жизненных правил находится в сверхприродном мире. Люди должны следовать добру, повинуясь воле Божией. Таким образом, подлинная мудрость неотделима от веры:
Ибо Господь дает мудрость, из уст Его - знание и разум.
(2,6)
Подобно Царству Божию евангельской притчи, мудрость сравнивается с самой большой драгоценностью, перед которой все тленные сокровища - ничто (3,13-15).
Сущность мудрости выражена в афоризме, который не раз встречается в Книге Притчей:
Начало мудрости - страх Господень, и познание Святого - разум.
(9,10)
Что же такое "страх Господень"? - Боязнь наказания за грехи? Но к этому нельзя сводить побуждение к нравственной жизни. Синоним слову "страх" в Притч 9,10 есть слово "познание". А "познание" в Ветхом Завете означает любовь, веру, близость к Богу.
На языке Библии "боящийся Бога" - это человек, проникнутый благоговением. Обычному понятию "страх - испуг" соответствует слово "пахад", а благоговейный трепет души обозначается словом "ира", который и употреблен в Притчах (ср. 1,27 и 29).
Если жизнь в согласии с мудростью есть исполнение небесной воли, то не должна ли мудрость иметь и более широкое значение? Ведь судьбы людей - часть общих судеб мироздания, и вся Вселенная зиждется на воле и замыслах Творца. Поэтому автор Притчей размышляет и о сокровенной Премудрости Божией, устрояющей космос.
Здесь опять-таки мы находим отличие библейского учения от античной философии, которая начала развиваться в ту эпоху (см. 1). Греческий пантеизм надеялся найти первоисточник и основы природы в ней самой. Иному учит Слово Божие.
Гимн, написанный автором Иова и включенный им в эту книгу (гл. 28) с предельной ясностью говорит об источнике высшей Премудрости:
Но где Премудрость обретается? и где место разума?
Не знает человек цены ее, и она не обретается в земле живых.
Бездна говорит: "не во мне она"; и море говорит: "не у меня"...
Сокрыта она от очей всего живущего, и от птиц небесных утаена.
Аваддон и смерть говорят: "ушами нашими слышали мы слух о ней".
Бог знает путь ее, и Он ведает место ее...
Когда Он ветру полагал вес и располагал воду по мере,
Когда назначал устав дождю и путь для молнии громоносной,
Тогда Он видел ее и явил ее, приготовил ее и еще испытал ее, и сказал человеку:
"Вот, страх Господень есть истинная премудрость, и удаление от зла - разум".
Так Слово Божие утверждает единство космического и нравственного миропорядка в их общем происхождении из божественной Воли. И законы естества, и законы человеческой жизни имеют один источник: Творца, проявляющего Свою беспредельную мощь и благость через Премудрость.
3. Учение о Премудрости Божией. В Прологе Кн. Притчей Премудрость, по словам Б. А. Тураева, "ипостасирована" (ИДВ, т. 2, с.280). Это не просто олицетворение отвлеченной идеи, а нечто большее. Правда, в первых трех главах ее можно понимать как собирательное обозначение сословия мудрецов. Но Премудрость Божия Притчей есть и сила, исходящая непосредственно от Творца.
В русской религиозной мысли на этом основании была развита концепция "софиологии" (Вл. Соловьев, свящ. П. Флоренский, прот. С. Булгаков), которая рассматривала Премудрость Божию (греч. София) как извечно пребывающий в Боге ипостасный первообраз твари. Однако общецерковного признания этот теологумен не получил(X).
В Кн. Притчей Хокма-Премудрость говорит:
Господь имел (дословно создал) меня началом пути Своего, прежде созданий Своих, искони...
Я родилась прежде, нежели водружены были горы, прежде холмов,
Когда еще Он не сотворил ни земли, ни полей, ни начальных пылинок Вселенной.
Когда Он уготовлял небеса, я была там, когда Он проводил круговую черту по лицу бездны...
Тогда я была при Нем художницею и была радостью всякий день, веселясь пред лицем Его во все время.
(8,22-30)
Прибегая к языку Отцов Церкви, Премудрость есть "энергия" Сущего: те аспекты высшего Бытия, которые только и могут быть восприняты человеком. Вне этих свойств Божиих никакое богословие невозможно, кроме апофатического (отрицательного), которое утверждает о Боге только то, "чем Он не является".
В согласии с Кн. Притчей (3,19) псалом 103 учит, что Бог все сотворил "премудро" (дословно: бэ-хокма - в премудрости). Тем самым Премудрость сближается со Словом, Которое в Новом Завете открывается как второе Лицо Святой Троицы: "Все через Него начало быть" (Ин 1,3).
"Бог благоволил, - пишет свт. Афанасий Великий, - чтобы Премудрость Его снизошла к тварям, чтобы во всех вообще тварях и в каждой порознь были положены некий отпечаток и подобие Его образа, чтобы приведенное в бытие оказалось премудрым и достойным Бога делом" (На ариан, 2,78).
Возвещая непостижимость Творца, Ветхий Завет в то же время знает и о Его Откровении миру. Через Откровение, или Самопроявление, Неизреченный становится познаваемым. Уже акт творчества есть форма Откровения, а вступая с людьми в Завет, приближая их к Своей Полноте, Ягве еще полнее открывает Себя твари.