Вообще же из Истории ясно, что реставрация, пытающаяся отменить "результаты" революции, и, с другой стороны, возврат к этим "результатам" — явления принципиально различные. Революция — это своего рода геологический катаклизм, "результаты" которого неустранимы — несмотря на любые попытки их отменить.
Необходимо добавить к этому следующее. Я отнюдь не принадлежу к людям, считающим, что социализм "лучше" капитализма (или наоборот); более тридцати лет назад во мне сложилось убеждение, что "оценочное" понятие о прогрессе — идеологический миф; каждый этап Истории имеет свою истину и свою ложь, свое добро и свое зло и т. д. Смена "общественных формаций" — явление не "хорошее" и не "плохое"; оно — неизбежное…
В заключение — несколько конкретных примечаний к сочинению В. В. Шульгина.
(1) В. В. Шульгин сильно преувеличивает роль большевиков в разложении армии в 1917 году. Гораздо более осведомленный Верховный главнокомандующий Западным фронтом генерал А. И. Деникин заявил еще в июле 1917 года: Когда повторяют на каждом шагу, что причиной развала армии послужили большевики, я протестую. Это неверно. Армию развалили другие"; (генерал имел в виду деятелей самого Временного правительства; см. подробно об этом: "НС", 1994, № 11, с. 220 и далее).
(2) Ленинский лозунг о "праве наций на самоопределение" (и в том числе украинской нации) был только политическим маневром. Это ясно из действий большевистской власти: она утвердилась 7 ноября (25 октября) 1917 года, а уже 12 февраля (30 января) 1918 года ее войска выбили Центральную Раду из Киева (хотя борьба затем продолжилась).
(3) Ср. весьма содержательный полный текст Керзона в моей книге "История Руси и русского Слова. Современный взгляд" (М., 1997, с. 77).
(4) К сожалению, широко распространенные представления о так называемой "Столыпинской реформе" (разделяемые, как видим, и В. В. Шульгиным) в значительной мере легендарны. Петр Аркадьевич Столыпин являл собой, вне всякого сомнения, выдающегося, даже, пожалуй, великого государственного деятеля, но связываемая с его именем реформа сельского хозяйства была разработана не им, а совсем другими людьми, что со всей убедительностью показано в подлинно исследовательской работе историка П. Н. Зырянова "Петр Столыпин. Политический портрет" (М., 1992). Во-вторых, наиболее основательные экономисты, в том числе крупнейший представитель русской экономической науки конца XIX — начала XX века А. И. Чупров, уже в то время показали бесперспективность этой реформы. См. об этом статью Ю. Егорова "Чупров против Столыпина" в журн. "Былое", 1996, № 5; сошлюсь также на свою только что изданную книгу "Судьба России…"(М., 1997, с. 37–40).
(5) Эти подсчеты В. В. Шульгина не вполне точны. Цифру "11 млрд пудов" он, по всей вероятности, почерпнул из какого-либо опубликованного ранее хвастливого хрущевского плана; в 1958 году урожай зерновых равнялся 134,7 млн тонн, то есть, по старинному счету, всего 8,2 (а не 11) млрд пудов. Вместе с тем, В. В. неточен и "в другую сторону": 200 млн гектаров — это посевные площади того времени в целом, а посевная площадь зерновых составляла 120 млн гектаров и, следовательно, урожайность 1958 года — 68,5 (а не 55) пуда с гектара. Однако на душу населения страны приходилось, таким образом, не 2,4, а 1,8 кг зерна (на день). Немаловажно и еще одно соотношение. Ниже В. В. пишет, что количество "хлебопашцев" уменьшилось в сравнении с дореволюционным временем. И действительно, в сельском хозяйстве в 1913 году было занято 49,5 млн работников, а в 1958-м — 32,5 млн, то есть на 34 процента меньше (но урожай 1958-го был тем не менее на 56,6 процента выше урожая 1913 года). Так что в целом В. В. Шульгин верно говорил о превосходстве, достигнутом в сельском хозяйстве через сорок лет после революции. Могут, правда, возразить, что население 1958 года примерно на 25 процентов превышало по своему количеству население 1913-го, но не следует забывать и того, что в 1913 году в России имелось более 40 млн (!) лошадей, без которых нельзя представить себе тогдашнюю жизнедеятельность страны и которые потребляли весьма и весьма значительную часть урожая зерна…
(6) В действительности земледелием занималось в 1958 году 39 процентов населения (имеющего занятия); "жатва" же увеличилась не в два-три раза, а в полтора раза с лишним.
Вадим КОЖИНОВ