Стефани отнесла посуду в кухню, сложила ее в раковину, включила горячую воду и застыла, занятая своими мыслями.
— Надеюсь, ты не расстроена тем, что отец похитил у тебя Честера? — с удивлением глядя на дочь, спросила Магда.
— Скорее удивлена, — очнулась Стефани. — Отец обычно не жалует незнакомцев.
— Да, это и меня поразило…
Было уже около одиннадцати, когда мужчины наконец возвратились. Глядя на сияющее лицо отца, Стефани изумилась еще больше.
— Он играет в дартс, как черт! — восклицал то и дело Джон. — Мы разделали соперников в пух и в прах!
— Мне просто везло, — скромно улыбался Честер.
— Не пора ли баиньки? — вскоре заявил отец. — Мать уже легла?
— Да, минут десять назад, — кивнула Стефани.
— Ну, тогда всем спокойной ночи.
Когда за Джоном закрылась дверь, в гостиной воцарилась напряженная тишина. Нарушила ее Стефани:
— Похоже, ты произвел на отца неизгладимое впечатление.
— Знаешь, он вовсе не так суров, каким выглядит. Мы с ним славно провели время, поболтали.
— О чем же?
— О нас с тобой в частности. Он был вправе поинтересоваться моими намерениями в отношении тебя.
— Уверена, ты все ему выложил начистоту.
Честер кивнул.
— Да, сказал, что нам нужно время. Похоже, он прекрасно меня понял. Даже посоветовал: «Сперва узнайте друг друга получше, как в свое время мы с ее матерью».
— Убирайся к черту! — зашипела Стефани, уловив в его словах скрытую насмешку. — Я не шучу, Честер!
— Чуть попозже, детка. Послушай, кто-нибудь говорил тебе, что в гневе ты необыкновенно хороша? Просто неотразима…
Когда он шагнул к ней. Стефани вся напряглась, кровь бросилась ей в лицо.
— Не смей! Оставь меня в покое!
— Однако тебе хочется этого не больше, чем мне, — возразил Честер, — поэтому прекрати спектакль.
С этими словами он легко, словно пушинку, подхватил ее на руки и уложил прямо на ковер, тут же в гостиной перед камином. И тотчас же сам оказался рядом. В лице его, озаренном пламенем, было что-то дьявольское. Стефани собралась вонзить ноготки в это лицо, но Честер, словно угадав ее намерение, стиснул ее запястья одной рукой. И властно скомандовал:
— Ну, говори!
— Что говорить?
— Скажи: «Я хочу тебя. Честер! Хочу сильнее, чем кого-либо хотела в жизни!».
Рука его скользнула ей под юбку, легла на обнаженное бедро. Стефани вздрогнула, когда пальцы коснулись резинки крошечных трусиков. Где-то глубоко внутри мгновенно проснулся жар желания…
— Я хочу тебя, Честер… — прошептала она, не в силах сопротивляться.
— Говори еще! Еще!
— Я хочу тебя! — проговорила она сквозь стиснутые зубы, силясь унять дрожь, охватившую все тело. — Знаешь, что хочу! Знаешь, как хочу! Я хочу тебя, Честер… — Голос ее стал нежным, почти умоляющим.
— Но, увы, ты меня не получишь, — тоном сожаления произнес он. — По крайней мере, сейчас. Было бы неблагородно так злоупотребить гостеприимством твоих родителей.
— Ах ты, ублюдок! — В этот момент Стефани была готова совершить убийство.
— Ну-ну, не шуми так! Хочешь, чтобы родители спустились узнать, что тут творится?
Эта мысль отрезвила бы кого угодно, и Стефани беспомощно уставилась на мучителя.
— Уже лучше, — одобрительно сказал Честер. — Много лучше…
И, быстро склонившись, впился губами в ее полураскрытый рот. Вырваться она не могла, а спустя мгновение уже и не желала.
— Полагаю, на сегодня довольно, — ласково произнес он через пару минут.
Я получила именно то, что заслужила! — в отчаянии подумала Стефани, кляня себя за слабость. Этот сердцеед обнаружил мое слабое место — и поделом мне!
— Отпусти меня… Ты мне все уже доказал.
— Что именно? — спросил Честер, не выпуская ее из объятий.
— Что я такая же шлюшка, как и все прочие. Что, когда дело доходит до постели, я…
Честер аж зубами скрипнул от злости.
— Я не для того проехал две сотни миль, чтобы это тебе доказать! Что еще мне сделать, чтобы тебя убедить?
Стефани так хотела ему верить! Но как забыть историю Айрин? Ведь и ее ждет то же самое…
— Я… я не знаю, — вымолвила наконец она. — Ничего не знаю… пока. — Маленькая ладонь легла на его лоб, словно желая разгладить морщинки. — Я все еще не пришла в себя после твоего появления здесь.
— Можно сказать, меня вел неумолимый рок. — Честер не отрываясь смотрел в ее затуманенные слезами глаза, и выражение его лица постепенно смягчалось. — Поедешь со мной завтра в Лондон?