§ 100. Из отношения сводов, карнизов и столбов, как частей наиболее идеальных, история раскрыла двоякий характер зодчества – греческий и восточный. Греческое зодчество округляет дуги овода, испещряет карниз рельефами и тщательно размеряет пропорцию столбов. Восточное, дошедшее до нас под названием готического, состоит в преломленных дугах свода, в украшении карниза крестами и аллегорическими изображениями и в такой вышине столбов (часто взгроможденных целыми купами), которая преступает всякую пропорцию. Почему греческие храмы приближаются своим характером к прелестному и всегда держатся в границах правильного, а восточные, преступая размер, устремляются к мрачно-величественному. Образец первых – своды пещер, образец вторых – сени древесные. Соединение сих противоположных родов в характере великолепного есть задача новейшего зодчества.
§ 101. Здание – неорганическая громада – составляет само по себе как бы почву, на которой произрастают пластические произведения высшего рода. Сии высшие произведения называются украшениями и простираются чрез все виды жизни, чрез листья древесные, чрез фигуры животных до рельефов.
§ 102. Рельеф образует обронные фигуры на плоскостях, жертвуя большею или меньшею половиною толщи и даже подчиняя себя законам перспективы. На сем переходе он позволяет себе то, что ваянью можно только извинить, то есть позволяет себе группы. Смысл группы двоякий, а именно: она или изображает одну идею в нескольких лицах, или разделяет между сими лицами общее действие, либо страдание. Группы первого рода по существу своему ограничиваются немногими фигурами, представляют для обзора вид конуса, виноградной кисти, пирамиды и все еще относятся в область самостоятельной скульптуры; группы второго рода могут быть весьма многочисленны, они вытягиваются в длину, любят изображение в профиль и, как зависимые, соразмеряются в веществе, в сложении и в покровах характеру здания.
§ 103. В рельефе пластическое художество делает переход к очертательному, и первый его здесь шаг тот, когда выпуклость совершенно изглаживается и тело или толща исчезает для осязания, оставляя по себе только следы для глаза; сии следы суть очерк – основа живописи.
§ 104. Но утрата телесного состава, (неразлучная с рисованьем, заменяется в нем трояко. Ибо а) рисованье может изображать на поверхности величайшее множество фигур, которые, как наименее телесные, удобно совмещаются почти в одном пространстве; б) оно хотя дает призраки, а не действительные тела, однако ж может подделывать третье измерение посредством света и тени; наконец, в) очертательное художество имеет перед образовательным и еще одно преимущество, которое дает его фигурам самый обольстительный призрак истины. Это краски, которые вовсе чужды пластике, но которые возвышают рисунок на степень картины и рисованье на степень живописи, выражающей даже особенные качества жизни и для того по объему предметов почти неограниченную.
§ 105. Рисунок, составляющий основу живописи, дает изображаемому определенные, пластические очертания. Посему принадлежности его суть а) правильность, предполагающая как соразмерность между частями предмета, особенно со стороны (второго измерения, так и надлежащие отношения формы к той точке, с какой она представляется глазу; б) благородная простота, не дозволяющая возвышать случайное на счет существенного, например одеяние на счет выразительности и силы, какая заключается в образовании костей и мышц, и в) единство. Ибо как занимательная мысль есть нечто целое сама по себе, то и рисунок при всем разделении фигур его должен являться в сомкнутой целости.
§ 106. Но то, что сообщает жизнь и душу предметам, получающим от рисунка только характер, есть колорит. Закон его состоит в согласии цветов, исключающем как монотонию, так равно и резкую противоположность. Сей гармонии способствует или неприметный перелив света и тени, или средний цвет, или один господствующий колорит, при коем все яркое теряет известную меру силы. Это называют главным тоном всякой картины, который направляется по свойству изображаемого предмета.
§ 107. Истинное же волшебство очертательного художества есть тьмо-свет (clair-obscur), который не только дает плоскостям вид возвышения и углубления, близости и отдаления или призрак тел, но и производит всевозможные действия света, и либо употребляется (древними) для выражения предмета, каков он есть в природе, либо обрабатывается как нечто самостоятельное (у новейших со времени Корреджо).
§ 108. Рисунок, колорит и тьмо-свет составляют необходимые пружины живописи. Относительный перевес одной какой-либо из сих частей над другими дает особенные в живописи школы, разделяющие между собою безусловную красоту точно так, как секты философов разделяют между собою безусловную истину.