§ 207. Что касается до разных форм комедии, то в древней своевольной действие бывает и должно быть совершенно вздорное и с прозаическою вероятностью нимало не согласное, и стихотворец позволяет себе здесь осмеивать не только изображаемый предмет, но и форму изображения, даже самого себя и свою публику, позволяет себе отступать и от правил языка (который ему вообще дается в полное распоряжение) и от правил драматического искусства, коль скоро в таких отступлениях видно остроумие.
§ 208. Новая, романтическая комедия, движущаяся не в общественном, а в домашнем кругу около неподвижной его точки – женитьбы и не жертвующая всем священным одной шутке или насмешке, а вместе уважающая и благоприличие, отделяется именно сею чертою от своевольной комедии древних. Ибо в новой комедии а) самое уже действие предполагается не совершенно произвольным, а в известной степени вероятным; б) в ней более изображается идеальный характер комический, нежели личная карикатура; наконец, в) как для раскрытия комических характеров часто нужны бывают весьма запутанные положения, особенно там, где полы и состояния нарочито удалены друг от друга, то в характеристической комедии нашей интриги неизбежны.
§ 209. Сатирическая драма служила у греков точкою соединения между трагедией и комедией. Здесь трагическое по своему содержанию действие, основывавшееся на сказаниях, пародируемо было хором сатиров, кои грубыми шутками и плясками забавляли растроганную публику. Романтическая поэзия находит сию точку соединения в своей сентиментальной или собственно так называемой драме, которая, не имея трагически высоких впечатлений главною целью и отказываясь от великих характеров, подвигает нас завязкою интересного действия к опасению и жалости и потом как бы в вознаграждение болезненных чувствований зрителя, который не может выдерживать ни идей, ни движений героических и для которого самое важное действие надобно растворять забавными сценами, утешает счастливым окончанием спектакля, доставляющего малодушным возможность посеянное слезами пожать радостью.
О формах относительной поэзии
§ 210. Эпопея, лирика и драма, будучи самостоятельными формами идеального искусства, во всех частях равны самим себе и ничего не предполагают, кроме совершенного выражения изящных мыслей. Но невозможно, чтобы они не имели отношения к жизни и в своих явлениях не были отменно назидательны для разных сил души. Где сия назидательность, всегда теряющаяся в органическом составе целого, явно входит в виды поэта и обрабатывается им как особенная тема, там происходят новые формы, в которых поэзия как относительно изящное искусство прямо действует для общих целей человеческого усовершения.
§ 211. Сии формы суть дидактическая поэзия, идиллия и сатира, из коих в одной – теоретическая назидательность истины для ума, в другой – чувственно-приятная назидательность для сердца, в третьей – нравственная назидательность благого для воли явно берут относительный перевес над прочим. Посему первая изящными произведениями своими преимущественно наставляет разумение, вторая питает сердце нежными чувствованиями, третья, осмеивая глупости и пороки, исправляет волю и ведет ее к благонравию. Сии стихотворения: а) соединяют, как говорится, приятное с полезным, б) составляют границу между поэзией и прозой и, в) как зависимые, не имеют собственных форм, а заимствуют их от эпопеи, лирики и драмы.
§ 212. В дидактических поэмах игривое остроумие явно предполагает не столько безусловное эстетическое удовольствие, сколько положительное, науке свойственное наставление, которое, однако, является здесь не в виде трудной и продолжительной работы, а в виде легкой и умной забавы. Посему предметом их бывают только такие истины, которые, а) имея общий интерес и важность для человечества, б) могут сопровождаемы быть прямо поэтическими чувствованиями и в) пленять прекрасною формою целого.
§ 213. Поучение как забава предлагается а) либо от чужого лица, с большим или меньшим драматическим движением, б) либо аллегорически, посредством басни и сказки, либо же в) от собственного своего лица, в произвольной форме, особенно в послании.
§ 214. По содержанию поучительные поэмы бывают умозрительные, нравственные и технические.
Умозрительные стихотворения дидактические, имеющие в виду сообщение познаний, суть сами для себя цель, ибо безусловная истина, как и безусловная изящность, самостоятельного достоинства; почему вдохновение философа весьма легко может переходить в поэтическое там, где его мысли переходят в живые образы неделимых предметов.