Одна из трудностей состоит в том, что подъем на более высокие ступени обобщения обедняет содержание общих понятий, ибо приходится сравнивать единичные предметы более обширных, чем прежде, классов и при этом сравнении все меньшее число их свойств может быть сохранено для включения в состав искомой идеи. Возникает положение, которое в формальной логике именуется обратной зависимостью содержания от объема понятия. «...Каждый более общий термин обозначает такую идею, которая составляет лишь часть какой-нибудь из идей, им объемлемых»[75]. Отсюда вытекает, что обобщения высоких уровней абстрагирования делаются все менее содержательными. Это неприятное для научных теорий следствие могло бы быть частично преодолено и во времена Локка, если бы он указал, что во всех случаях образования общих идей рода он лишь условно отвлекается от конкретных особенностей, присущих отдельным видам или индивидам в составе видов, а окончательно и абсолютно от них не отрешается, в «снятом» виде их сохраняет. Но такого указания мы у него не найдем.
Классическим образцом диалектико-материалистического преодоления ситуации обеднения теоретических абстракций высоких уровней является «Капитал» К. Маркса. Расширяя и обогащая понятийный аппарат политической экономии, Маркс, во-первых, строго учитывал границы допустимого абстрагирования и тот определенный для данной науки предел его уровней, нарушение которого означало бы утрату специфики данного понятия. Во-вторых, образуя категории высоких уровней абстрагирования и большой общности, К. Маркс во многих случаях потенциально, а иногда и актуально сохранял в их составе признаки категорий более низких уровней. А вот действие закона стоимости в условиях конкуренции ведет к тому, что «отдельный капитал реально ставится в условия капитала вообще...»[76]. К. Маркс предупреждает также, что «определения, имеющие силу для производства вообще, должны быть выделены именно для того, чтобы из-за единства, которое проистекает уже из того, что субъект, человечество, и объект, природа, — одни и те же, не были забыты существенные различия (курсив наш.— И. Н.)»[77] действия производства в различные исторические эпохи.
С другой стороны, менее общие понятия бывают далеко не столь богаты содержанием по сравнению с более общими понятиями, чем это получалось у Локка. Так, например, понятие «человек-рантье» актуально не имеет в своем составе признаков «производить орудия труда» и вообще «трудиться», хотя эти признаки не только входят в состав понятия «человек вообще», но и образуют саму основу его содержания, поскольку последнее формулируется в отличие от еще более общего понятия «животное вообще».
Польза и необходимость применения Локковых приемов абстрагирования, вообще говоря, несомненны. Их употребляли и экономист Рикардо, и физик Ньютон. Но несомненна и их ограниченность. С их помощью было бы невозможно получить фундаментальное для политэкономии понятие «труд» как диалектически противоречивое единство абстрактного и конкретного труда, а равно и понятия «абстрактный труд» (в Марксовом смысле) и «конкретный труд». Локк, а вслед за ним Юм, Смит и Рикардо пользовались понятием «труд вообще», в котором полностью утрачивалась и совершенно нивелировалась конкретность видов труда, так что оно проходило мимо противоречия между трудом конкретным и абстрактным. Это малосодержательное понятие оставалось за порогом Марксова восхождения от абстрактного к конкретному.
Сам Локк до некоторой степени чувствовал узость своей теории абстрагирования и обобщения, что и проявилось в критике им познавательной ценности номинальных сущностей. Он признает, что при переходе от чувственного к рациональному уровню познания по рецептам его теории невозможно получить общие понятия «простая чувственная идея вообще» и «цвет (окраска) вообще»[78]. Признаки «простота» и «окрашенность» не могут быть уловлены при абстрагировании от содержания конкретных простых идей и идей различных цветов (красный, зеленый и т. д.), и приходится обращаться к косвенным описаниям (в случае цвета это то, что мы видим в теле за вычетом его форм, размеров и структур). Но даже и в тех случаях, когда такой рецепт кое-как позволяет обойти затруднение, угрожают подводные камни: непонятно происхождение оснований для предварительного определения границ круга объектов, сравниваемых друг с другом ради достижения общего понятия, и получается, что нам следует располагать общим понятием еще до того, как мы его получим. Это становится тем большей трудностью, что Локк не рассматривает различий между существенными и несущественными признаками.
76
См.
78
См. наст. изд., т. 1, с. 485. Ср. рассуждения Локка по поводу понятия «пространство вообще» в XV главе второй книги «Опыта...».