Бог шествует и в бурю по волнам.Страсть со страстями прочими в борьбе,Но все стихии мирятся в тебе;И, страсти своенравно истребя,Разрушил бы ты самого себя.И Бога, и Природу почитайИ со страстями разум сочетай;Любовь со счастьем связана в сердцах,Сопутствует страданью скорбь и страх;Из них составив правильную смесь,Искусно разум свой уравновесь.Свет с тенью сочетая, день за днем,Мы нашей жизни силу придаем.Взыскует человек услад земных,Утраты учат нас мечтать о них;Душа и тело ищут наугадСегодняшних и завтрашних услад.У каждого творения свой дар,Чаруют все посредством разных чар;Различны страсти в беге наших дней,Их пламень то слабее, то сильней;Главнейшая среди страстей-стихийИх всех пожрет, как Ааронов змий[3].Как человек, родившийся на свет,Приемлет смерть уже в истоке лет,И с беззаботным юношей сам-другРастет и крепнет пагубный недуг,Так, воцаряясь в глубине души,Страсть правящая действует в тиши,Все силы жизни служат ей тогда,И целому грозит ее вражда.Все то, что в сердце или в головеПитает разум, кроясь в естестве,Воображение вооружив,Свирепствует, пока болящий жив.Родит натура правящую страсть,Рассудок предает нас ей во власть;От разума тиранство страсти злей,От солнца уксус едкий лишь кислей,Монарх безвольный, разум наш царит,Но помыкает нами фаворит.Что может разум, кроме как назватьГлупцами тех, кому несдобровать?Он заставлял скорбеть нас до сих пор,А нам нужна подмога, не укор.Судить устанет и, меняя тон,Как стряпчий, нас оправдывает он.Изгонит страсти слабые, а самСильнейшую навязывает нам.Так доктор мнит, что страждущих он спас,Когда подагра убивает нас.И на пути природы разум наш —Не проводник, а только верный страж.Он страсти не препятствует никак,Он для нее союзник, а не враг.Власть высшая наш путь земной блюдет,К различным целям нас она ведет.Так в море ветры, чей изменчив бег,Влекут корабль туда, где верный брег.Кто хочет славы, кто большой казны;Спокойствием другие прельщены,Однако с предприимчивым купцомС ремесленником, как и с мудрецом,С монахом и героем на войнеСогласен разум, кажется, вполне.Привит нам свыше добрый черенок,Который в страсти злое превозмог;Когда Меркурий твердость обретет[4],В нас добродетель с ним произрастет;Окалиной живое скреплено,И с телом нашим разум заодно.Как на дичках приносят нам плодыПривои с древ, порочивших сады,Так добродетель требует корней,Чья дикость утонченности сильней.Брюзгливость, хоть она душе вредит,Порою мысль счастливую родит;Лень — мать философических систем,Гнев мужество рождает вместе с тем;А похоть в пылком чаянье утех,Став нежностью, прельщает женщин всех;Пусть зависть — западня для подлецов,Соперничество — школа храбрецов;Так добродетель всюду и всегда —Дитя гордыни или же стыда.Но замысел природы столь глубок,Что связан с добродетелью порок;Грех разумом во благо претворен,Подобно Титу, править мог Нерон[5].Гордыня в Катилине лишь грешна,А в Курции божественна она[6];Гордыня — гибель наша и оплот,Ей порожден подлец и патриот.
IV
Разделит кто, однако, свет и тьму?Лишь Бог, присущий духу твоему.Смысл крайностей в том, чтобы совпадатьИ назначеньем тайным обладать;Как свет и тень порою на холстеЕдины в совершенной красоте,И наблюдатель не всегда бы могПостичь, где добродетель, где порок.Однако же недопустимый бред —Считать, что разницы меж ними нет.Хоть можно с черным белое смешать,Их тождество нельзя провозглашать.А если спутаешь добро со злом,Тебе грозит мучительный надлом.
V
Чудовищен порок на первый взгляд,И кажется, он источает яд,Но приглядишься, и пройдет боязнь,Останется сердечная приязнь,А где порок? Он свой предел таит,Где Север? Там, где Йорк, и там, где Твид,В Гренландии, на ледяной гряде,По правде говоря, Бог знает где:Никто не знает всех его приметИ мнит, что ближе к полюсу сосед.Тот, кто живет вблизи его широт,Старается не чувствовать невзгод,Не относя к явлениям дурнымТо, что внушает ужас остальным.
Согласно библейской легенде, чтобы поразить египетского фараона чудом, Аарон превратил свой жезл в змея, и этот змей поглотил всех змей египетских чародеев (Исх., 7, 9-12).
Когда Меркурий твердость обретет… — В алхимии знаком Меркурия обозначали ртуть — текучий, легко изменяющий свою форму металл. Видимо, в этой связи словом "Меркурий" выражали непостоянство, изменчивость человеческой натуры. Обретение Меркурием твердости означает становление некоей преобладающей страсти в прихотливой изменчивости эмоциональной жизни человека.
Подобно Титу, править мог Нерон. — Римский император Тит Цезарь Веспасиан (79–81 гг.) был мягким и добрым человеком, прозванным современниками "усладой рода человеческого", тогда как император Нерон Клавдий Цезарь (54–68 гг.) вошел в историю как один из самых жестоких и преступных правителей.
Гордыня в Катилине лишь грешна, // А в Курции божественна она… — Луций Сергий Катилина (108-62 гг. до н. э.) в 63 г. совершил попытку государственного переворота в Римской республике. Марк Курции — легендарный римский юноша-патриот; когда, согласно легенде, в центре римского Форума открылась глубокая трещина и городу была предсказана гибель, если она не будет заполнена лучшим, что есть в Риме, Курции со словами: "Что может быть в Риме лучше, чем оружие и храбрость!" — в полном вооружении верхом на коне бросился в пропасть.