Через все сочинение Годвина проведена та мысль, что все пороки людей и бедствия, поражающие человечество, проистекают из несовершенства общественных учреждений. В этом заключается его главная ошибка. Если бы мнение Годвина было справедливо, мы вправе были бы надеяться на то, что бедствия со временем будут устранены из человеческого общества и это благотворное преобразование будет достигнуто одной только силой разума. В действительности бедствия, причиняемые даже несомненно вредными общественными учреждениями, крайне ничтожны сравнительно с несчастиями, порождаемыми человеческими страстями и естественными законами.
Чтобы составить себе понятие о том, как поверхностно было знакомство Годвина с действительным состоянием общества, достаточно взглянуть на то, как он разрешает затруднения, проистекающие от чрезмерного размножения населения. «Отвечать на такое возражение, — говорит он, — значит заниматься вопросом о том, что произойдет через громадное количество лет. Еще три четверти земного шара не заселены людьми, а возделываемые земли способны к беспредельному улучшению. Население может возрастать еще миллионы веков, прежде чем земля откажется прокормить всех своих обитателей».
Я уже разоблачил заблуждение людей, утверждающих, что даже чрезмерное возрастание населения не может причинить нищеты и бедствий, пока будет возрастать количество произведений земли. Но, допустим, что годвинова система равенства осуществилась, и посмотрим, не испытает ли человечество бедствий даже при столь совершенной общественной организации. Предположим, что в Великобритании устранены все причины, порождающие пороки и бедствия: прекращены войны и нездоровые занятия, нет более разврата и вредных развлечений, население равномерно распределено по всему острову на фермах и в деревнях, устранены скученность и нездоровые условия жизни в городах, наступило всеобщее равенство, изготовление предметов роскоши заменилось равномерным распределением между всеми неотяготительного земледельческого труда. Предположим, что число жителей на всем острове и количество средств существования те же, что в настоящее время, и что, вследствие всеобщей взаимной любви и полной справедливости, эти средства распределяются по мере потребностей каждого члена общества. Предположим далее, что отношение между полами основано на безусловной свободе, как того желает Годвин. Он не допускает, чтобы такая свобода вызвала беспорядочную перемену связей, и с этим можно согласиться, так как в этом отношении склонность к разнообразию есть стремление, порочное и противное человеческой природе, следовательно, недопустимое в обществе, отличающемся простотою нравов и добродетелями. Вероятно, каждый человек изберет себе подругу, и их союз будет продолжаться до тех пор, пока оба лица будут подходить одно к другому, причем воспитание нарождающегося поколения будет составлять предмет общественного попечения, как предлагает Годвин.
Признаюсь, я не могу себе представить общественного строя, более благоприятного для размножения населения. Существующая в настоящее время нерасторгаемость брака, несомненно, удерживает многих от вступления в такой союз, который может вызвать какие-либо опасения; наоборот, при осуществлении описанных выше предположений таким опасениям не будет места, и это обстоятельство, вероятно, вызовет заключение ранних союзов. Если принять во внимание еще то обстоятельство, что эти союзы не будут сдерживаться заботами о средствах для содержания детей, то весьма вероятно будет допустить, что из ста женщин едва ли найдется одна, которая не станет матерью при достижении двадцатитрехлетнего возраста.
Такие условия, несомненно, должны вызвать беспримерно быстрое увеличение населения. Я уже имел случай приводить доказательства того, что некоторые страны при менее благоприятных чем описаны выше, условиях удваивают свое население каждые пятнадцать лет, но чтобы придать большую убедительность нашим вычислениям, допустим, что население описываемого идеального общества будет удваиваться лишь через каждые двадцать пять лет.