- Веди бабушка, показывай, чем торгуешь - сказал я продавщице, подойдя к дверям сельского универмага.
- Заходите ребятки, товар то свежий три дня, как завезли.
Я зашёл следом за ней, а уж за мной подтянулись и все остальные. Пока мужики разглядывали витрины, я подошёл к одной из них. С той стороны прилавка, где обычно находится продавец, стояла внушительных размеров бочка и от неё шёл знакомый, наверное всем жителям нашей необъятной родины, запах солёной селедки. Запах конечно был обалденный, но сейчас на солёненькое меня не тянет, пить уж очень хочется, да и не за этим я сюда подошёл. На старенькой клеёнке, что покрывала не большую часть деревянного прилавка, лежали четвертинки старых газет, надо так понимать, что использовали их в качестве упаковочного материала. Я взял всю пачку и листал их до тех пор, пока на одном из обрывков не нашёл то, что мне нужно. Число на газете было восьмое, месяц апрель, но это меня не смутило, мне нужен был год, а он то, как раз, был вполне даже реальный, сорок девятый.
Разговаривать долго с бабкой у меня не было ни желания, ни времени. Поэтому приняв стойку очень важного человека я спросил её:
- Гражданочка, назовите ка мне свою фамилию, имя и отчество.
- Куракина Пелогея Никифоровна - протараторила бабулька.
Чего только не услышишь в русских селениях, Куракина, это же надо.
- Так и есть, Куракина, не обманули. Вот что гражданка Куракина, согласно постановления номер сто шестнадцать, от первого седьмого сорок девятого года, я вас задерживаю, на трое суток, а товар, что находится в магазине, реквизирую.
Бабка так и села, благо что у неё рядом стояла табуретка, а то бы и на пол могла завалиться. Но найдя опору, своему тщедушному тельцу, попыталась чего то мне возразить.
- И без лишних вопросов и возражений, а то вынужден буду силу применить - остановил я её от попыток покачать права.
Мужики не понявшие в чем дело, тоже струхнули, потому что стояли, как будто малость пришибленные.
- Товарищ сержант. Выведите гражданку Куракину, на улицу и приступайте к описи и погрузке - отдал я приказ Сутягину, пытаясь растормошить его.
Не скажу чтобы товар в магазине был первостатейный, это всё таки сельский магазин и год на дворе у него всего лишь сорок девятый. Но нам всё, что мы здесь обнаружили, очень понравилось. Больше всего я обрадовался сельскохозяйственным инструментам, предназначенным для ручного труда. Их то мы, как раз и погрузили на машину, чтобы вывезти первым рейсом.
В кузове полуторки уже лежали косы, серпы, грабли, лопаты, вилы, две здоровенных наковальни и три кувалды к ним, а также молотки, отвёртки, кусачки, зубила, стамески и много всякой металлической всячины. Кроме этого десять ящиков гвоздей, разного размера, пять бидонов керосина, литров по сорок каждый, двадцать рулонов толи и бочка битума. Ну и самое главное из того, что оправляется сейчас на базу, восемь велосипедов, три из которых женской модификации.
Гружёная машина ушла в сопровождении двух бойцов, обратно, наверное к вечеру, жду весь свободный от товара транспорт, грузить нам здесь ещё много и не только из магазина. В клубе оказалось тоже не мало сюрпризов, взять хотя бы мебель, которой у нас нет вовсе, а про сельскую библиотеку я даже и заикаться не стану. Бойцы как её увидели потеряли дар речи, я их понимаю, они же люди того поколения, для которого книга всё равно, что сотовый телефон с интернетом, для нашего. Бабку продавщицу, кстати, отправили этим же рейсом, а то вдруг с испугу помрёт.
Сидеть на месте и заниматься изучением трудов товарища Сталина я не стал, запер магазин на замок, оставил троих солдат, охранять клуб, а сам вместе с Николаем и сержантом поехал дальше. Прокатимся по брусчатке, а вдруг ещё чего попадётся. Выехав на большую дорогу отправились в том же направлении, что и до этого ездили. Тарахтевший мотоцикл буквально разрывал тишину, висевшую в воздухе. Я до сих пор не могу привыкнуть к тому, что кроме пения птиц, шороха листьев и завывания ветра нет никаких звуков.
Идеально выложенная брусчатка позволяла поглядывать по сторонам не только моим спутникам, но пока вдоль дороги стояла сплошная зелёная стена. Здесь даже обочины не было, как таковой, сколько же лет этой дороге, что она так заросла. Хотя если судить по покрытию и сравнить его с тем, какое было дома, то не больше года.
- Лейтенант, может обратно повернём? - предложил Сутягин, сидевший за моей спиной.
- Рано, Тихонов наверное ещё даже до фермы не добрался - ответил ему я.
Сейчас надо, как можно больше проехать, если рядом с нами ещё кто нибудь бродит по лесу, то сил у него с каждым днём остается всё меньше и меньше. Быстро же Васька забыл, какими они были, когда на меня нарвались.