«Трудиться в своем движении к состоянию будды мы должны в недрах своего ума. Безнадежно пытаться найти будду и путь к нему где-то снаружи, вне нас самих. Человек, находящийся в неведении о сущности своего ума, есть обыкновенное, рядовое существо. Тот же, кто просветлен относительно сущности своего ума, есть будда».
Будда не как историческая фигура, но будда как свобода от загрязнений, как чистота ума. Именно такими буддами нам всем надлежит стать.
Другой концепт, который может неправильно пониматься в силу различия традиций, это концепт «бодхисаттвы». Это слово может означать две разные вещи. В очень специфическом смысле оно относится к какому-либо конкретному существу, которое приняло обет достигнуть высшей степени просветления — как это сделал сам Сиддхартха Гаутама в своей очень долгой эволюции к совершенству. Но есть и другое значение слова «бодхисаттва», и оно относится ко всем силам ментальной чистоты. В традициях Махаяны и Тибета имеется целый пантеон Бодхисаттв — олицетворений сил, действующих в нашем уме. Например, Маньджушри — это бодхисаттва мудрости. Авалокитешвара — бодхисаттва сострадания. Бодхисаттвы суть проявления сил чистоты в нашем уме. В каждый момент проявляющейся мудрости мы становимся Маньджушри, в каждый момент сострадания мы Авалокитешвара. Когда мы понимаем бодхисаттву таким образом, то обеты бодхисаттвы принимают расширенное значение.
В одном смысле такой обет приобретает значение посвящения своей жизни достижению высшей просветленности Будды. Говорят, что Сиддхартха Гаутама имел возможность достигнуть просветления много жизненных циклов тому назад, живя в одно время с другим Буддой. Но так сильно был он вдохновлен присутствием того Будды и так пылал сочувствием к другим существам в их страданиях, что дал обет отложить свое собственное просветление, чтобы довести до полного совершенства все качества будды. Хотя свобода ума в просветленном существе и в Будде одинакова, все же мощь и глубина мудрости и сострадания Будды выражены сильней благодаря его неизмеримо более долгой эволюции.
Еще один смысл обета бодхисаттвы описан очень ясно все тем же Хуэйнэном:
«Мы даем обет вывести из себя бессчетное число чувствующих существ. Что это значит? Это, конечно, не означает, что я, Хуэйнэн, собираюсь родить их во плоти. Нет — я собираюсь отпустить их как мои собственные состояния. Кто же эти чувствующие существа? Они достаточно реально живут внутри нашего ума. Это ум, пораженный слепотой, это ум-обманщик, это ум злой воли — и тому подобные умы. И ведь все они — чувствующие существа! И каждое из них должно отпустить себя, избавиться от себя посредством сущности своего собственного ума».
Обет — вывести из себя всех чувствующих существ — может пониматься в практике как освобождение каждого из этих существ внутри нас: освободить гневный ум, освободить замутненный ум, далее — жадный ум, похотливый ум... Каждый из этих умов, или сознаний, ментальностей, есть как бы особое существо, которое то возникает, то исчезает. Возникает и исчезает. И мы принимаем обет освободить всех этих существ — освободить этот процесс ума от загрязнений и примесей.
Еще одно связанное с традицией различие между школами связано с идеей нирваны и сансары. Одна из этих школ говорит о нирване как о чем-то внешнем по отношению к ментально-телесному процессу; другая школа говорит о нирване и сансаре как о единстве. Как примирить между собой эти явно противоречащие друг другу утверждения? Один из путей понимания этого — аналогия. Вообразите себе смерч, громадный столб ветра, вращающегося кольцами с бешеной скоростью. В центре этих бешеных ветров — пространство спокойствия и тишины, так называемое око смерча. В известном смысле это око есть нечто противоположное образующим смерч ветрам. Ведь тут все тихо и неподвижно, а там настоящий ад. Но взгляните с другой точки зрения. Нетрудно увидеть, что ветер и око суть части одного целого и могут быть описаны как единый феномен. Точно так же сансара и нирвана, с одной стороны, могут предстать как весьма разные явления: одна — непрерывный процесс изменений, а другая — тишина и покой. С другой же стороны, они вместе составляют единство, и в этом смысле они родня. В тигеле опыта Дхармы смысл слов проясняется. Пока мы остаемся на теоретическом и концептуальном уровне, слова, произносимые разными школами, указывают, как нам кажется, на разные истины. На самом же деле, это просто разные персты, указующие на одну и ту же луну.