Первоначально германские народы состояли только из роксоланов, т. е. арийцев, а когда они жили в Скандинавии, войны уже свели на нет три класса людей в одэле: собственно говоря арийцев, или ярлов, которые были господами, карлов, т. е. земледельцев, арендующих землю «ярла», представителей белого смешанного семейства — славян, кельтов или иотунов и, наконец, траэллов, т. е. рабов, в которых без труда можно узнать финнов.
Эти три класса, появившиеся в германских государствах также спонтанно и в силу той же необходимости, что и у древних эллинов, вначале составляли все общество, но быстрое смешение привело к появлению многочисленного «гибридного» населения, а свобода, предоставляемая германцами карлам, что касается участия в военных походах и, как следствие этого, возможность обогатиться, привела к тому, что крестьяне примкнули к господствующему классу, и если чистая раса в результате многочисленных войн численно уменьшалась, сводясь к семьям «божественного происхождения», из которых могли выходить дроттины и граффы, полугерманское население породило массу богатых, храбрых, красноречивых и способных людей, которые в свою очередь находили много сторонников для своих предприятий, в том числе и военных. В некоторых землях, где первобытной чистоты крови почти не осталось, титул «карла» приобрел больший вес и в конце концов смешался с титулами конунга или царя, причем последний скоро сравнялся с филки-рами и герсирами, военачальниками низшего ранга. Это происходило в Скандинавии при наличии постоянной власти дроттинов. На этой, в основном арийской, земле карлы, конунги, филкиры, герсиры в сущности были «безработными героями» или, как мы сказали бы сегодня, «генералами без должности». Они пользовались тем же уважением и почетом, что и родовая знать, хотя не все они могли похвастаться высоким происхождением, но их старались не допускать к командованию или управлению людьми. Поэтому для военной монархии, каковой является и нынешняя, вышедшая из рядов германских военачальников, было трудно утвердиться в скандинавских странах. Это ей удалось только с течением времени, после того, как военная элита вытеснила целую толпу королей: земельных, морских, разбойничьих.
По-иному складывалась ситуация в покоренных странах: в Галлии и Италии. Там титул «карла» или «аримана», что было одно и то же, уже не подкреплялся системой правления или наличием одэла и не приобрел такого большого значения. Поэтому звание «аримана» носили воины свободного рождения, но низкого ранга, а высшую знать составили приближенные царей или королей. У франков, бургундцев, лон-гобардов «ариман», или по латинской традиции «bonus homo», превратился в простого сельского землевладельца.
Вообще, во всех германских странах, в том числе завоеванных германцами, принципы иерархии были одинаковы и отличались исключительной мягкостью в отношении покоренных рас.
Исключая наказание за общественные и государственные преступления, например, измену или трусость перед врагом, германское законодательство сегодня представляется нам чрезвычайно снисходительным и слабым. Оно не предусматривало смертной казни, и даже за убийство царствующей особы ограничивалось денежным штрафом. При этом следует различать законы, осуществляемые от имени дроттина, конунга или военачальника, и те, которые касались отношений в одэле, где имела место абсолютная власть арийца, главы семейства.
Арийцы-германцы не любили жить в завоеванных городах и вообще с презрением относились к горожанам, хотя не трогали их. Птолемей еще во II в. перечислял 94 города между Рейном и Балтийским морем, в которых жили основатели — галлы или славяне, хотя в целом под властью северных завоевателей эти города пришли в упадок. Германцы приобщали местную молодежь к своим нравам, местные воины участвовали в их походах, разделяли их почести и добычу, и скоро кельтская знать смешалась с пришельцами. Что касается класса торговцев и ремесленников, они с трудом выдерживали конкуренцию римлян и греков, поставлявших более дешевые и качественные товары. Таким образом, города постепенно обезлюдели и превращались в захудалые селения.
Тацит в сущности отрицает наличие цивилизации у германцев и считает их «философствующими разбойниками». Но в действительности они не были ни бедными, ни невежественными, ни варварами. До того, как прийти на Север или завоевать Гардарику, они прошли через свой бронзовый век. Все находки, относящиеся к этому веку, — кельтского происхождения 17).
Дом одэла не был похож на мрачное жилище, наполовину врытое в землю, какие любит изображать с мрачным стоицизмом автор «Германии». Однако существовали и такие дома, но они служили убежищем для слабо германизированных кельтов или карлов, крестьян-земледельцев. Их до сих пор можно встретить в южной Германии, где они, по мнению местных жителей, служат надежной защитой от зимних холодов. Но в основном свободные люди, арийские воины, жили в более удобных и просторных домах. Кстати, у латинских авторов можно найти упоминания о германских дворцах или замках.
Обычно перед домом был большой двор, включающий различные хозяйственные постройки. Все это было окружено прочным забором. В центре возвышался сам дом, одэл, с мощными деревянными колоннами, окрашенными в разные цвета. На крыше из блестящего металла, украшенной резными фризами, устанавливалось изображение религиозного характера, например, мистического кабана Фрейи 18). Большую часть дома занимал просторный зал, украшенный трофеями, в центре которого стоял большой стол.
Здесь ариец-германец принимал гостей, собирал свою семью, вершил суд, приносил жертвы богам, устраивал праздники, держал совет с близкими и раздавал подарки. На ночь он удалялся во внутренние покои, где при слабом свете очага на скамьях, стоявших вдоль стен, спали, положив голову на щиты, его соратники.
Поразительно сходство этого роскошного жилища — с большими колоннами, с высокой резной крышей — с дворцами, описываемыми в «Одиссее», и царскими резиденциями мидийцев и персов. Действительно, Ахаме-ниды строили свои дворцы за пределами городов, и вокруг них были такие же вспомогательные постройки, как в германских замках. Там жили работники, поэты, лекари и астрологи. Таким образом, замки арийцев-германцев, описанные Тацитом, о которых с такими подробностями повествуют тевтонские поэмы, а еще раньше священный Асгард на берегах Двины — все это образы иранского Пасагарда, пусть даже уступавшие ему в совершенстве исполнения 19). Спустя столько веков после того, как арийцы-роксоланы расстались со своими собратьями в Бактриане, а возможно, еще севернее, спустя столько веков путешествий через многие земли, и что еще замечательнее — после стольких лет, проведенных под кровом своих повозок, они сохранили древние инстинкты и понятия о культуре своей расы, и на берегах Зунда, а позже Соммы, Мезы и Марны, они строили жилища по тем же принципам, величие которых мы видели на Каспийском море и на Евфрате 20).
Когда ариец-германец восседал в своем зале на возвышении, одетый в богатые одежды, перепоясанный красивым мечом, выкованным умелыми руками иотунов, славян или финнов, в окружении отважных соратников и вел с ними беседы под звон кубков и рогов, украшенных серебром или золотом, ни рабы, ни слуги низкого звания не допускались прислуживать за праздничным столом. Эти обязанности считались слишком почетными для них; как Ахилл сам подавал кушания для своих гостей, так и германские герои соблюдали эту древнюю традицию.
Домочадцы имели разные права: господин больше всех уважал своего оратора, оруженосца, возничего и своего воспитателя, который с детских лет обучал его обращаться с оружием и учил командовать людьми.
Празднества происходили шумно и торжественно и сопровождались хвастливыми рассказами о ратных подвигах и новых завоевательных планах, встречаемыми бурными приветствиями. Присутствующие вскакивали с мест и размахивали оружием, подстегивая себя и поздравляя смельчака.