Этотъ примѣръ неудаченъ. Желая изобразить степени размноженія населенія въ видѣ различныхъ величинъ человѣческаго роста, Вейланду нужно было построить сравненіе слѣдующимъ образомъ: замечено, что въ какой нибудь странѣ большинство людей усвоило привычку постоянно носить на головѣ тяжесть. При этомъ замѣчено, что ростъ этихъ людей находится въ зависимости отъ размѣра тяжести: съ уменьшеніемъ тяжести увеличивается ростъ, а немногія лица, совсѣмъ не носящія на головѣ тяжести, превосходятъ всѣхъ остальныхъ своимъ ростомъ. Не въ правѣ-ли мы сдѣлать изъ этого наблюденія тотъ выводъ, что тяжесть была причиною небольшого роста людей, носившихъ ее, и что высокій ростъ людей, неносивишхъ никакой тяжести на головѣ, представляетъ истинную мѣру того естественнаго роста, котораго могли-бы достигнуть и всѣ остальные люди, если-бы ничто не препятствовало этому?
Что поражаеть насъ въ наблюдаемомъ въ различныхъ странахъ размноженіи населенія? Не находимъ-ли мы, что всюду естественное стремленіе къ размноженію останавливается однимъ изъ трехъ препятствій: самообузданіемъ, порокомъ или нищетою, и что размноженіе совершается быстрѣе или медленнѣе, смотря по возрастающему или убывающему вліянію этихъ препятствій? Что именно этою причиною объясняется различная быстрота размноженія въ Испании, Франции, Англіи, Ирландіи, Россіи, въ американскихъ владѣніяхъ Испаніи, Сѣверо-американскихъ Штатахъ? Не видимъ-ли мы, что неподвижное или слабовозрастающее населеніе начинаеть вдругъ быстро размножаться, какъ только внезапный спросъ на трудъ даетъ возможность низшимъ классамъ населенія получить необходимыя средства къ существованію съ меньшими затрудненіями? Не видимъ-ли мы, наконецъ, что въ нѣкоторыхъ странахъ или отдѣльныхъ мѣстностяхъ, гдѣ средства къ жизни дешевы, гдѣ можно безъ особенныхъ затрудненій содержать семью, а, слѣдовательно, безъ опасеній вступать въ браки, — размноженіе населенія идетъ наиболѣе быстрыми шагами, обгоняя прoчія мѣстности, не находящіяся въ такихъ благопріятныхъ условіяхъ?
Къ этимъ поразительнымъ и многочисленнымъ фактамъ необходимо еще прибавить, что ни теoрія, ни опытъ не показываютъ ослабленія или искаженія плoдoрoдія вмѣстѣ съ развитіемъ общества и что въ такой странѣ, какъ Сѣверная Америка, не отличающейся особенно здоровымъ климатомъ, населеніе возрастаетъ быстрѣе, чѣмъ въ другихъ странахъ, а средства существованія распредѣляются съ большею равномѣрностыо. Послѣ всего этого не въ правѣ-ли мы заключить, что затрудненія, вызываемыя содержаніемъ семьи и послѣдствія этихъ затрудненій — самообузданіе, порокъ и нищета, — являются истинными причинами неодинаковаго размноженія населенія въ различныхъ странахъ? Не въ правѣ-ли мы по аналогіи предположить, что размноженіе населенія въ Сѣверо-американскихъ Штатахъ не только не представляется необьнкновеннымъ и неестественнымъ по своимъ размѣрамъ, но, наоборотъ, во всей Европѣ, быть можетъ, не найдется ни одной страны, въ которой населеніе не могло-бы точно также, и даже быстрѣе возрастать, если-бы въ ней браки заключались въ столь-же раннемъ возрастѣ и если-бы средства для содержанія семьи были столь-же обильны, а занятія рабочихъ классовъ — столь-же здоровы?
Вейландъ прибѣгаетъ и къ другимъ сравненіямъ. Онъ утверждаетъ, что физическое стремленіе цивилизованнаго народа къ удваиванію своего населенія въ двадцатипятилѣтній періодъ исчезаетъ также несомнѣнно, какъ «исчезаетъ способность боба подымать свой стебель, когда ростъ его прекратился»; что основываться на продолжительности и силѣ такого стремленія, это тоже самое, что принять пустой призракъ за основаніе для теоріи, «которая не можетъ быть подтверждена наблюденіемъ и находится въ противорѣчіи съ фактами. Подобной теоріи можно довѣрять въ такой-же мѣрѣ, какъ разсчету генерала, который, основываясь на одной лишь возможности существованія пушки съ дальностью боя, въ двое превышающей разстояніе, на которое способны стрѣлять его собственныя орудія, надѣялся-бы уничтожить непріятеля съ недоступнаго разстоянія».