— Алексей, давай по имени-отчеству. Расскажи мне про польский поход и войну с финнами.
— Максим Дмитриевич, я на фронт так и не попал…
— Я читал ваше личное дело. Впечатлен.
— Зачем это вам, товарищ капитан, — не слишком охотно потянул Иволгин, по привычке пытаясь закрыться.
— Война скоро, а я к ней лично не готов, — пошел на откровенность Ненашев, наблюдая, как дернулся политрук. Значит есть что скрывать, грызут его мысли.
Да, он действительно не готов. Не готов еще воевать в местной команде. Неужели тут все военные поголовно такие? Если завтра война, если завтра в поход… Та-да-да-дам! А как до дела, то молчу-молчу!
— К войне? — слова начальника сбили Алексея с толку.
— Да, с Германией. Удивительная новость, правда? Мне очень надо знать, что думают тут люди. Можно без фамилий, хочу услышать общую оценку.
Спустя три минуты Панов вспоминал события тридцать девятого и сорокового года, не из книг и документов, а со слов очевидца. Еще ему очень хотелось знать, что за «инженер человеческих душ» попал в батальон.
А что, неплохо говорит и моменты неприятные не обходит. Иволгин дошел до рассказа об участии в здешней коллективизации[71]. Слышал Ненашев, что местные крестьяне немедленно разбегались, лишь заслышав слово «колхоз». Неплохо здесь поляки пропаганду поставили, и наши «колонизаторы» перестарались, считая живущих здесь людей, как бы сказать поделикатнее – не совсем полноценными советскими гражданами.
По словам Иволгина, будущие колхозники, жившие по отдельным хуторам, пока выжидали. Кое-кто, предчувствуя беду, поспешил «раскулачиться» самостоятельно или создал колхоз, на манер «закрытого акционерного общества», исключительно для родни и друзей. Остальным – поворот.
Да, не понимали селяне-середняки, зачем власть отбирает у них землю, едва дав снять первый урожай? Почему они должны отдавать горбом нажитое имущество в общий котел? Чтобы здесь, на родной земле, купить надел, в Канаду на заработки ездили, где горбатились по-черному, подрывая здоровье и собирая гроши.
И какого черта, работать за непонятные трудодни, под командой известных бездельников? Почему те тунеядцы новой власти более близки, чем пашущие землю до седьмого пота? Вот и упирались, как могли[72]. Да и Конституцию СССР, советские законы здешние люди выучили подчас лучше бывавших наездом агитаторов.
Вызывало смех и радио, вещавшее о колхозных рекордах! Тут и в плохой год больше с гектара собирали, Францию догнали и примерялись к Америке, пока власть не сменилась[73].
Понятно, что пользовался такими настроениями и недобитый враг, мутя несознательных граждан Западной Белоруссии, но и упертых единоличников обложили налогом.
А не имевшие ничего бедняки растерялись, хоть и раздали им землю, но пахать ее, кроме как лошадкой, нечем. Цена аренды техники у МТС заставила почесать затылок. Нет пока у них ничего, дайте на ноги встать.
Борьба с «враждебными классами» и «кулачеством»[74] постепенно приносила плоды – по крайней мере, теперь никто не рисковал посылать агитаторов непосредственно в дупу, а одобряюще молчал.
Особо упертые селяне, сжав зубы, густо поливали клумбы и грядки машинным маслом. Оружия у населения после недавней войны припасено много. В крепости Осовец не только продовольственные склады, но и польский арсенал растащили, да так, что не собрать.
Да, такого Максим не ожидал. Сильно народ в Западной Белоруссии несознательный – не хочет, подобру-поздорову идти к своему счастью и выкручивается, как умеет. Понятны враждебные взгляды на улицах. Да и в лесах, говорят, не перестали постреливать, по-тихому партизаня против Советской власти. Вот еще почему стоят пограничные кордоны на старой границе.
Ох, не просто будет работать со здешним народом. Глуп, кто считает живущих в довоенное время людей серой массой, готовых сразу крикнуть «Ура! За Сталина!» и пойти в убийственную лобовую атаку на пулеметы. А ведь поднимались, и не раз. Пусть кто-то и после полученного пинка по заднице от ротного и взводного, но надо было заставить себя сделать еще и шаг вперед.
В батальон придут люди всякие. Надо понять, кто на смерть идти готов, а кто может выстрелить в спину. И обоснованный мотив у людей есть, не всем Советская власть родная мать. Думали и решали свои проблемы местные по собственной логике, умея сравнивать «агитку» и действительность.
71
Можете посмотреть хотя бы воспоминания Халилова Н. К. в 1940 г. политрук полковой школы 128-го полка в Западной Белоруссии. Погуглил, нашел здесь http://rkka1941.blogspot.com/2010/04/blog-post_8379.html
72
К июню 1941 г. на территории западных областей Беларуси организовано 1115 колхозов, которые объединяли 49 тыс. крестьянских дворов 6,7 % общего количества. В то время колхозам принадлежало 7,8 % всей земли. На землях помещичьих имений создавались совхозы в первой половине 1940 г. их организовано 28.
73
«К 1939 году около 70 % сельских хозяйств были расселены на хуторы, показатели продуктивности выросли: урожайность зерновых достигла уровня Франции, а по некоторым культурам даже обогнали фермеров США» Информационно-аналитический центр при Администрации Президента Республики Беларусь «70-летие воссоединения Западной Белоруссии с Белорусской Социалистической Республикой»
74
Арестам и депортациям было подвергнуто более 400 тысяч человек, примерно 3 % от общего числа жителей бывших польских земель