Терпеть не мог, когда простывал в сессию или в крайний срок курсовой. Настоящая жопа, когда температура под сорок, голову будто колуном огрели, сопли, слёзы, рёбра болят от кашля, а ты просто вынужден вкалывать как негр на сахарной плантации, день за днём. Врагу не пожелаешь…
– М-м-м, блядь, как горячо! – поморщился я, отпив из кружки с надписью «BIG BOSS».
– Остудить, господин? – спросил Скучной.
– С ума сошёл? Нет конечно! – ответил я. – Неси пряники и шоколадку. Ещё варенье малиновое где-то было.
– Варенье забрала госпожа Эстрид, – покачал головой Александр Алексеевич Скучной.
– Вот шельма… – процедил я. – Ощущение, будто пережил развод и раздел имущества. А я ведь никогда не был женат, Саня!
– Фантомный развод? – предположил Скучной.
– Ха-ха! – хохотнул я, но сразу же получил разряд боли в черепе. – А ты умеешь в юмор.
– Спасибо за похвалу, господин, – поклонился немёртвый.
Зашипела рация.
**Готовьтесь открывать ворота, мы на подходе** – донеслось из динамика.
– Распинались с уёбками? – спросил я.
**Ведём девятнадцать живых, но раненых** – сообщил Волобуев. – **Ещё чуть больше мёртвых**
– Отлично, ждём, – сказал я в рацию.
Вновь отхлёбываю из кружки.
– А жизнь-то потихоньку налаживается, Саня! – произнёс я.
Глава двадцать седьмая. Счастье в крупном номинале
Я тебе больше скажу, с абсолютно чистой совестью! Никто, блядь, из нас не знал!
//Российская Федерация, г. Уссурийск, 4 сентября 2021 года//
– Будённовская порода, трёхлетки преимущественно, – нахваливал Семён Иванович Буркин, директор завода, своих лошадей. – Сколько надо?
Кирич успел узнать, что конный завод переживает очень тяжёлые времена, спорт в большом упадке, поэтому денег не хватает, а ещё недавняя эпидемия отнюдь не улучшила ситуацию. Поэтому в глазах директора видна заинтересованность в продаже лошадей.
– Мне спортивные кони не особо нужны, Семён Иванович, – заговорил Кирич. – Мне бы тягловых, чтобы телеги таскать могли.
– А чего ко мне пришёл тогда? – несколько разочарованно спросил директор. – У меня спортивные…
Директор был обычного и заурядного вида мужичком: с лишними килограммами двадцатью, с красным лицом, седоватыми русыми волосами, усатый, с карими глазами и носом-картошкой.
– А весят они сколько? – спросил Кирич.
– В среднем, четыреста-пятьсот килограмм, – ответил Семён Иванович. – Что за вопросы странные? Брать будешь?
– Продай мне штук десять, – решил Кирич. – Но чтобы все здоровые и точно трёхлетки. Пять самцов, пять самок. Почём будет?
– По сто двадцать тысяч! – выдал директор. – Но будут ещё четырёхлетки и пятилетки, два-три из десяти.
– Сто, – назвал Кирич своё видение цены. – Но только самых лучших.
Брать без торга – это привлекать ненужное внимание. У Кирича и так не было никакой внятной легенды, чтобы объяснить такую, на первый взгляд, спонтанную покупку лошадей…
– А пойдёт! – директор, уже становящийся очень довольным, махнул рукой.
Кирич мог бы и сильно дешевле купить лошадей, но их надо искать по окрестным деревням, где далеко не везде люди держат хоть какой-то скот.
– Где я могу купить, хотя бы, штук двадцать вьючных лошадей? – спросил Кирич.
– Есть на конебазе один знакомый… – Семён Иванович. – Могу связаться. Тебе молодняк нужен?
– Мне нужно, чтобы они имели массу не тяжелее полутонны, – ответил Кирич.
– По пятьдесят тысяч рублей за голову, – назвал цену директор. – Но переговоры буду вести я. А нахрена тебе такие?
– Конюшню открываю, для реконструкторов, – ответил Кирич. – Вьючные нужны для телег средневековых.
– А-а-а, ну, понятно, – покивал Семён Иванович. – Так что по цене?
– Тридцать, – назвал свою цену Кирич.
– Ну это грабёж! – возмутился директор. – Сорок пять и ни рублём меньше!
– Ладно, – кивнул Кирич.
– Как забирать будешь? – спросил Семён Иванович.
– Надо привезти их в конюшню на севере Владивостока, конный клуб «Владивостокская езда», – назвал адрес Кирич. – Доставку оплачу.
– Так он же закрыт! – удивился директор.
Действительно, пандемию ВИ-гриппа особо тяжело переживали конюшни, конебазы и конные заводы, потому что массовые мероприятия, коими являются скачки и турниры, были запрещены, а ещё люди в страхе сидели по квартирам, не позволяя себе даже конных прогулок.