– Это из «Сталкера», что ли? – недоуменно приподняла левую бровь Валентина Горенко.
– Да не суть! – отмахнулась кукла. – Мне нужен Автомат Калашникова образца 1974 года, не кастрат, а настоящий, мать его, АК74! У вас теперь бабки, вы бандосов всяких знаете – мне нужен мощный ствол! Я устал, мать его, махать железяками!
– Этого не будет, – покачал головой Точилин.
– Да ты подумай! – зачастил Душной. – Вот вы купили, скажем, 100 АК74, так? Кидаете их в портал – их больше нет на Земле! Было сто нелегальных калашей и… их нет! Утилизация безотходная!
– А на вырученные за них деньги торгаш купит ещё двести, раз их так хорошо берут… – грустно улыбнулась Горенко. – Душной, ты не получишь от нас ни единого ствола.
– Тогда патроны! Патроны же вы достать можете? – нашёлся Душной.
– И этого тоже не будет, – покачал головой Точилин.
– Тогда, может, нахуй пойдёте? – сильно разозлившись, спросил Душной. – Меня тут убить могут, нахрен, ребята! На мой город напали настоящие, сука, оборотни! Я, блядь, не шучу! Мне нужно что-то, чем я могу поджарить… О-о-о…
– Что? – спросил Точилин.
– Светошумовые гранаты, не менее пятисот штук, – назвал Душной свою цену. – Больше можно, меньше нельзя. Нелетальное оружие, так? Пусть это чисто для ментов, но я вне юрисдикции УК РФ, поэтому мне можно. Достанете?
Точилин задумался.
– Это мы можем, – вздохнул он. – Ещё что-то?
– Я назвал свою цену, – покачала головой кукла. – Ладно, слушайте, как вы можете выдать всё это за сверхспособности паранормального майора…
По итогу выслушивания инструкции майор Точилин понял, что до этого они могли и сами допетрить: нанести на предплечье татуировку пентаграммы, туда же надеть амулет с некроэнергией, чтобы сразу была подпитка. Душной сказал, что так КПД даже будет чуть выше, но татуху потом будет не вывести, потому что краска, после первого же ритуала, видоизменится и уйдёт вглубь кожи, до частичной потери видимости. Также он сказал, что с полом происходит то же самое – песок пентаграммы вдавливается и оставляет едва заметный след на полу, но увидеть очертания пентаграммы можно только при систематическом применении ритуала на одной и той же пентаграмме.
– Ладно, сделаем всё, – кивнул Точилин. – Ох, час от часу не легче.
– То ли ещё будет, – глумливым тоном ответила ему кукла.
Глава четвёртая. Армия неживых
Большинство треков со смехом на телевидении было записано в начале пятидесятых. То есть, почти все люди, смех которых ты слышишь, сейчас мертвы.
//Фема Фракия, г. Адрианополь, 16 августа 2021 года//
Вот идиоты! Ъуъ!!!
Чувствую, грядёт настоящая подстава!
ФСБ, мать его! Они прямо нащупали как раз тех людей, которые должны последними узнавать, что за дела творятся в России?!
– Ты чего такой нервный? – поинтересовалась Эстрид.
– Наши стражники вляпались по-крупному, – ответил я. – Ничего, попробую сбежать куклой, после чего буду искать себе нового помощника.
– Тогда и мне надо убрать куклу, – всполошилась некромистресс.
– Это не срочно, – махнул я рукой. – Пока их в обработку возьмут, пока раскрутят на информацию. Но завтра-послезавтра, думаю, надо рвать когти…
– А ты уверен, что у них действительно серьёзные проблемы? – спросила Эстрид, садясь мне на колени.
– Серьёзнее некуда вообще! – воскликнул я. – Они прямо вляпались, по самые помидоры!
Чуть успокоившись, я погладил теперь уже официальную пассию по талии.
– Ты уже искал кого-нибудь, кто может дать нам столько же, сколько стражники? – спросила она.
– Ещё нет, но у меня имеется пара знакомых… – произнёс я. – Разберёмся, в общем. Ладно, возвращаюсь к работе.
Подвал был простерилизован Сухим и Гнетой – они использовали все моющие средства, полученные из параллельного мира, но избавились от удушающей вони псины с бойней, заменив её на удушающую вонь моющих средств. Правда, моющие средства выдыхались намного быстрее, поэтому уже сегодня там, при включённом вентиляторе, можно продолжать полноценную работу. Вообще, надо всерьёз озаботиться системой вентиляции…
До полудня разбирал оборотней, а потом они закончились, суммарно обогатив меня ещё пятью с половиной литрами альбедо, и я приступил к апгрейду остальных немёртвых до статуса некрохимероидов.
– Пападимос, ты первый, – сказал я.
Техника исполнения такая же, как и с Волобуевым, поэтому все процедуры, с учётом уже набитой руки и моего бодрого состояния, заняли около трёх часов.