– Неправильный ответ! – покачал я головой. – Ещё раз – тебя как зовут?
– Лакшаем, господин! – ответил индус.
– О, так ты действительно из Индии! – заулыбался я. – Итак, Лакшай! Как ты сделал оборотней?
– Не понимаю, господин… – опустил взгляд Лакшай.
– Ещё один неправильный ответ! – разочарованно воскликнул я. – Ты перестаёшь мне нравиться!
Из-за шума проснулись опера и другие живые обитатели лагеря. Точилин, вооружённый пистолетом-пулемётом, вышел из палатки и посмотрел на меня вопросительным взглядом.
– Допрос веду, идите спать, – махнул я рукой. – Не обращайте внимания.
Бывший майор кивнул, после чего указал остальным на палатку, где они все и исчезли.
– Так, давайте оттащим этого идиота чуть дальше, чтобы не травмировать психику наших живых друзей, – указал я на другой конец лагеря.
Немёртвые солдаты выстроились на эрзац-плаце, расположенном посреди лагеря, но теперь прошли вслед за мной и индусом, которого тащил за ворот Игорь Николаев.
– Как ты сделал оборотней? – повторил я вопрос.
– Я не понимаю, господин… – получил я тот же ответ.
– Так, парни… – резко развернулся я к солдатам. – Кто из вас… ну, это самое, а?
Непонимание.
– Имею в виду, кто из вас больше по мужикам, чем по бабам? – уточнил я формулировку. – Ну, типа, бабы не нравятся, зато нравятся мужики. В плане присунуть член, а не просто в общении.
Молчание. Теперь-то все поняли, но никто не хочет говорить.
– Здесь все свои! Никто не осудит, мы ведь солидарная община! – заверил я их. – Смелее! Камингаут в кругу друзей – он ведь психологически легче!
Не верю, что среди выборки из трёхсот пятидесяти мужиков не оказалось ни одного гомосека. Так не бывает!
Я обвёл всех своих подопечных подозрительным взглядом. И вычленил одного, который смотрел с сомнением.
– Ага! – ткнул я в него пальцем. – Иди сюда, голубчик!
Посмотрел стату – Рики Мартин. Ироничненько, м-мать его! Я прямо чувствовал что-то, когда давал ему такое имя – смазливеньким больно на личико мне показался…
– Так, вижу, что у тебя в сосудах нигредо… – неодобрительно произнёс я. – Ладно, это не проблема. Сухой, тащи всё, что сумел добыть из оборотней! И аспиратор сюда!
Избавившись от нигредо, залили в Мартина свежайший альбедо, сменивший ему цвет кожи с чёрного на сероватый.
– Видишь этого пидараса? – спросил я, указав на индуса. – Надо отодрать его в жопу.
Рики что-то сказал на своём, но я его не понял.
– Он говорит, что не может, – ответил за него Хулио Иглесиас.
– А кто может? Кто у нас некрохимероид? – спросил я. – Выйти из строя.
Вышли все новые некрохимероиды. Зачем я вообще это делаю? Ну, во-первых, это наглядно. Наглядно показывает, что будет с теми, кто наносит нам тяжёлые обиды. А во-вторых, я же прогрессивный человек XXI века, даю возможность кому-то из ребят не держать это в себе и принять себя таким, какой он есть, хе-хе-хе!
– Так, парни… – обвёл я всех их испытующим взглядом. – Кто-то из вас хочет отжарить эту паскуду прямо в жопу? Я знаю мало людей, которые этого действительно заслуживают, но этот – заслужил.
Не все некрохимероиды понимали латынь, поэтому некоторым пояснили товарищи.
– А, Рики, потом подойдёшь – пересадим тебе органы от оборотня, – сказал я Мартину.
– Ребят, его обязательно надо отжарить, – сказал я. – Представьте гипотетическую ситуацию, что если кто-то один не вызовется, я прикажу вам всех выебать эту скотину по два раза. Поочерёдно. Итак, решайте – пять минут на размышления.
– Господин, пощадите!!! – взмолился индус.
– Ладно, последний шанс, – смилостивился я. – Как ты делаешь оборотней?
Голова снова болит, блядь. Настроение стремительно портится. Кажется, жопа Лакшая сегодня всё-таки познает истинную, мужскую немёртвую любовь.
– Я не могу рассказать, господин! – воскликнул индус.
– Что ж, я хотел по-хорошему, – разочарованно вздохнул я, а затем развернулся к некрохимероидам. – Итак?
– Это сделает Криштиану Роналду, – сообщил Хулио.
– Во имя собратьев, а не по своему желанию, – предупредил меня Криштиану.
– Да-да, конечно, – покивал я. – Разумеется.
Пришлось скурить три сигареты, прежде чем Криштиану справился с буквально нетрадиционной задачей. Лакшай вопил, сорвал голос, потом хрипел, а теперь только скулил.
– Слушай, Лакшай, – подошёл я к индусу, привязанному к вбитым в землю кольям. – Он может делать это столько, сколько я скажу. А потом, когда от твоей жопы ничего не останется, я прикажу выбить тебе передние зубы и содомизировать твой рот.