Включаю фонари, приклеенные скотчем на головы Волобуева, Пападимоса и Папандреу, после чего мы начинаем спуск в крипту.
Вонь стала ещё сильнее, что, вроде как, косвенный признак того, что шерстяные точно здесь долгое время обитали. Это как с подвалами, где обитают бомжи: сильный запах чувствуется издалека, но его не сравнить с тем, который царит в самом подвале.
Электрический свет выхватывает горки из человеческих костей, сваленные тут и там. Причём, свежими из них были далеко не все. Вероятно, тут хоронили людей, а оборотни практически всегда хотят жрать, поэтому вскрытие саркофагов было неизбежным.
– А-а-а-р-р-р-х-х! – бросился на нас из-за статуи ангела здоровенный оборотень.
– На копья его! – заорал я с испугом.
Достать до Пападимоса, выбранного целью атаки, оборотень не смог, так как повис на посеребренных копьях, надёжно зафиксировавшись на ограничителях. Когда в тебя вонзается четыре копья – это само по себе больно, а вот если их материал для тебя очень токсичен, так вообще атас…
Оборотень подёргался десяток секунд, пытаясь достать своими когтями хоть до кого-нибудь, но затем в последний раз дёрнулся и умер.
– Опыт? – спросил я.
– Я, – ответил Волобуев.
– Бросаем скота, – толкнул я копьё вперёд.
Тушка отвалилась назад и упала на каменную плитку пола.
– Вперёд.
Крипта представляла собой вытянутое и узкое помещение, в боковых стенах которого было множество ячеек для покойников, ранее закрытых тонкими каменными плитами. Сейчас плиты разбиты, а содержимое ячеек извлечено и разбросано по полу. Людей хоронили в тканных саванах, кого-то похоронили относительно недавно, поэтому саваны не успели рассыпаться в прах. Разорение могил – это очень аморально, на мой взгляд. Не представляю, кем надо быть, чтобы решиться на такое. Животным?
Видел по телевизору репортаж, где в одном из провинциальных городов свежую могилу начал выкапывать медведь из ближайшего леса. Возможно, у этого медведя есть что-то общее с оборотнями, ведь причины у них общие – они очень сильно хотят есть.
– Строй плотнее! – приказал я. – Их здесь может быть очень много!
Источник пищи тут есть, поэтому, если животное начало у оборотней высоко, они не уйдут отсюда добровольно. А пищи тут хватает, потому что я вижу, что они обгрызали даже покрытые мумифицированной плотью кости.
Вдали был дверной проём. Деревянная дверь лежала на полу, истерзанная когтями.
Я упёр копьё в пол, после чего вытащил из подсумка очередной УФ-фонарь. Этот был другим, меньшей мощности, но с иным спектром УФ-излучения. Возможно, я совершил ошибку, взяв в тот раз самые мощные из доступных.
Включаю фонарик, отдираю кусок скотча от шлема Волобуева и прикрепляю фонарик туда же, по соседству с китайским светодиодным фонарём от фирмы «Йифанао».
К холодному белому свету присоединился не очень приятный фиолетовый.
– Заходим! – приказал я.
Преодолев дверной проём, мы выстроились на всю ширину второй секции крипты, в стенах которой тоже располагались секции для покойников, но с бронзовыми крышками. И тут у оборотней, по-видимому, начались проблемы со взломом, так как большая часть крышек была в целости. Некоторые они вскрыть смогли, лишь только раздраконив довольно толстые бронзовые плиты в клочья. Полагаю, тут хоронили особо важных религиозных функционеров, поэтому могилы у них побогаче…
Из тьмы доносились звуки, будто кто-то скребёт по камню или металлу, часто и громко.
– Эй, нахрен! – громко позвал я, когда мы уже окончательно приготовились к бою. – Идите сюда, пидарасы мохнатые!!!
Скребущие звуки прекратились, повисла тягучая тишина. Вероятно, эти твари тут, в режиме реального времени, майнили трупы в крипте. Всегда терпеть не мог майнеров. Майнеры – это основная причина, почему моему ноутбуку было восемь лет. Косвенная причина была в том, что я очень мало зарабатывал.
Цокот когтей по каменным плиткам, сдавленное и частое дыхание, перетекающее в азартное, а затем в свете фонарей возникла целая прорва серошестых тел.
– Залп! – скомандовал я, прикрыв правую сторону шлема рукой.
У моего правого уха грохнуло так, будто стреляли прямо у меня в голове, а пороховая вспышка на долю секунды была ярче фонарей. Но я перехватил копьё и сжал его руками, крепче тисков.
Облако белого дыма перекрыло нам обзор – этого я не предусмотрел, а затем на копьё что-то нанизалось. Оборотни заревели от боли.
Чтобы ускорить процесс упокоения жертвы, я начал двигать копьём вперёд и назад, а также влево и вправо. Лепестковидное лезвие, при таком обращении, склонно наносить очень живописные травмы внутренностям поражённой цели, поэтому я не удивился, когда тело на копье резко потяжелело, а меня наградило опытом.