– Один-два дня, – ответил я.
– То есть за три-четыре дня, просто подмахивая мужику с длинным удом, эта актриса может получить месячную зарплату ремесленника? – удивлённо спросила Эстрид. – Человека, который делает что-то полезное?
– Ну, да, – улыбнулся я. – Лучше бы не сказал. Но это тоже работа. Причём тяжёлая, так как они, буквально, ебутся на ней. Иной актрисе приходится целый день жариться с толпой негров, а иному актёру актёру – обрабатывать двух-трёх женщин. Это, как я считаю, очень тяжело и не стоит тех денег, которые там платят. Ведь всё, что наснимут эти деятели, потом станет достоянием широкой общественности и морально-этическая сторона будет задета – репутация, если она есть, может быть разрушена в мгновение. Есть, конечно, актёры и актрисы, которые напоказ гордятся своей деятельностью, но это, всё равно, продажа собственного тела, пусть и за большие деньги…
– Деньги не такие уж и большие, – хмыкнула Эстрид.
– … но, в глубине души, актёры и актрисы понимают, что ступили не на ту дорожку, поэтому у них нередки проблемы с психикой, – продолжил я. – И они уходят от этих проблем с помощью наркотиков, алкоголя или просто постепенно сходят с ума. Нормальные отношения с другими людьми могут выстроить лишь единицы из них и это ещё одна тёмная сторона этой стези. Общество, даже если на публику восхищается, про себя будет презирать этих актёров и актрис.
– Как скоморохи, – нашла подходящую аналогию Эстрид. – Из славянских земель приходят странствующие актёры, конкурирующие с цыганами. Вражда их очень сильна, нередко берутся за ножи, но эти актёры одинаково презренны как в землях ромеев, так и в остальных.
– Здесь тоже есть цыгане?[16] – задал я глупый вопрос.
– Есть, – ответила Эстрид.
– Можно сказать, что как местные скоморохи, – согласился я.
– Чего ты лежишь без дела? – спросила Эстрид, стягивая с себя синюю тунику и кожаные штаны. – Приступай к делу!
Она ловко заложила свои ноги за голову. Это та пышная негритянка так делала?!
Ну, меня дважды уговаривать не надо.
//Фема Фракия, г. Адрианополь, 26 августа 2021 года//
Вечер. Солнце садится за горизонт, одаряя нас мягким светом.
Войдя в тьму городской тюрьмы, я сразу натыкаюсь на Веспасиана, стоящего на часах.
Тюрьма тут исполнена в лучших традициях Средневековья: находится она под казармами гарнизона, ныне необитаемого из-за жуткой трупной вони, состоит тюрьма из одного большого помещения, разделённого на десятки секций, огороженных бронзовыми решётками – опенспейс, который мы заслужили… Есть ещё одиночные камеры для особо важных гостей, есть пыточная, богатая различными приспособлениями, единственное назначение которых – причинять боль людям, но главное помещение – это кабинет начальника тюрьмы. Когда я впервые увидел, как устроился Георгий Ареопагит, символично совмещающий должности начальника тюрьмы и орфанотрофа, то есть заведующего сиротским приютом, то обомлел.
Подобный кабинет, украшенный полированной бронзой, уставленный мраморными статуями, порфировыми декорациями и устеленный восточными коврами, обычно ожидаешь увидеть у очень богатого человека, занимающего очень высокую должность в местной бюрократии. Тогда был разговор с Комниным, который сообщил, что Ареопагит прибыл в ссылку со своим кабинетом, разобранным и уложенным в десяток телег, отправленных вслед за ним. Красиво жить не запретишь…
А вообще, судя по тому, как много бюрократского и политического народу вышвыривают в пространственные разрывы, базилевс Юстиниан I – это параноидальный тип, который кидает своих функционеров в порталы по желанию мизинца левой ноги. Комнина, конечно, он кинул за дело, потому что я неплохо узнал стратига и уверен сейчас, что там точно был какой-нибудь хитрый заговор госпереворота или типа того.
Вот оно, уязвимое место ритуала, дарующего условное бессмертие. Вроде как, это сильное место – застывание идеалов и убеждений служит надёжной защитой от формирования безумия, неизбежного в ином случае, но, в то же время, человек, живущий в XV веке убеждениями из века VI – это и есть безумец. А ещё ведь человек может быть изначально безумным…
Я это к тому, что лишнее всё это. Зачем жить тысячи лет, в бесконечном калейдоскопе новых лиц, в десятках тысяч восходов и закатов, воочию наблюдая за ветшанием всего, что ты когда-то давно построил?
Если уж я сыграю в ящик, а это далеко не такое маловероятное событие, как кажется, то не хочу стать личем или архиличем. Но в учебниках написано, что это не слишком-то зависит от моего желания, так как средств противодействия этому явлению просто нет. Единственный способ – это убить лича или архилича. И всё, что я хочу пожелать тем, кто решится на такое – удачи.
16
Цыгане в Византийской империи – этнос, ведущий кочевой образ жизни. Да кому я это объясняю?! Вы и так много знаете о цыганах, но кое-что, однозначно, упустили. Они имеют самоназвание «ром» или «дом», что имеет лингвистическое родство с термином «d’om» из индоарийского языка. «D’om» – это многочисленная ныне каста неприкасаемых в Индии, орудующая с V–IV веков до н. э. Эти неприкасаемые зарабатывали и зарабатывают тем, что поют и танцуют за деньги. Ничего не напоминает? И генетические исследования показали, что прямое родство у европейских ромов с индийскими d’om’ами есть, что свидетельствует в пользу подтверждения теории об индийском происхождении цыган. По каким-то причинам, эти протоцыгане тронулись в путь на запад, причём, на Ближнем Востоке им как-то сразу стало норм, поэтому в Византии их увидели только к XI веку, где они прославились своим кузнечным мастерством – это, сука, неудивительно, так как в Индии была не по годам развитая металлургия. Из византийской Анатолии они пробрались на Балканы, где им снова стало норм, но время приключений для них ещё не закончилось, поэтому они распространялись по Европе со скоростью пожара. Оригинальные индивиды из далёких земель пришлись по вкусу при дворах всяких благородий, где цыган прозвали богемой. Богемой их прозвали за то, что они приходили из Богемии, то есть современной Чехии. И когда деятелей культуры называют богемой, типа, «российская богема» или «японская богема» – можно смело переводить это как «российская цыганщина» или «японская цыганщина». Кстати! В Нацистской Германии цыган отнесли к «асси», то есть асоциальным, а также классифицировали унтерменьшами, поэтому они были приговорены к истреблению. Уже знали тогда об индийском происхождении цыган, то есть, согласно этой идиотской расовой доктрине, они были арийцами, но идеологи нацистов объявили европейских цыган смесью арийцев с унтерменьшами, поэтому их надо было ликвидировать. Примечательна трагическая история Иоганна Вильгельма Тролльмана, цыганского боксёра, ставшего чемпионом Германии, но лишённого этого титула за «плохой бокс», естественно, по расовым причинам. Вновь объявили чемпионат, на который вновь вызвался Тролльман. Ему запретили применять его «танец», то есть тактику уклонения с активным движением ног, пригрозив дисквалификацией. То есть ему предлагалось стоять, как дереву и получать удары. Он пришёл на поединок с выжженными перекисью волосами и до предела запудренной кожей, явив собой карикатуру на «истинного арийца», на которого так активно теребили свою пипку Гитлер и ему подобные представители «высшей расы». Густав Эдер избивал Тролльмана в течение пяти раундов, после чего получил свой охуительно заслуженный чемпионский пояс, чтоб ему, пидарасу, в аду поглубже вилы в жопу пихали. (Уёбок прожил до 1992 года, а после войны, наверное, говорил что-то вроде «Никто, блядь, из нас не знал») Через год после поединка Тролльмана стерилизовали, а ещё через год завербовали в армию, взяв в заложники его родителей. Получив ранение на фронте и будучи признанным непригодным к строевой службе, он сразу же был отправлен в концлагерь, где его использовали для отработки ударов эсесовцы. В 1943 году его убил лагерный капо. И чемпионский титул ему вернули только в 2003 году, что косвенно свидетельствует о том, что в ФРГ нацисты сидели на постах до последнего. Надо было их вычищать до последнего пидараса в 45 году, а не отдавать на поруки их друзей с запада. А вот последнего пидараса уже отдавать «западным партнёрам», чтобы, суки, запомнили, как надо правильно обращаться с фашистской заразой и что их ждёт, если они сами ступят на эту скользкую дорожку.