Вернувшись из магазина, Лена села на кровать и грустно посмотрела на свои покупки. С утра моросил осенний дождик, и ее привычная тоска начала незаметно усиливаться. Лена сидела неподвижно, пряча слезы в огромных глазах, и вдруг взглянула на часы. О, Боже, она ведь опаздывает на день рождения. Лена судорожно начала одеваться, краситься, причесываться. Она впопыхах заглянула в сверток - розовое, оно, прихватила бутылку и торт и поспешила на день рождения.
Лена пришла на вечеринку последней. К счастью, вино и торт были отличным извинением. Гости пошли украшать ими не слишком богатый студенческий стол. Лена и Вячеслав остались вдвоем в тесной прихожей.
- Поздравляю! - Лена протянула Вячеславу сверток с подарком. Молодой человек развернул его. О, ужас! Вместо розовой футболки там оказалась розовая шелковая блузка с оборками.
- Извини, Вячеслав, - пролепетала испуганная Лена. - Я, кажется, перепутала свертки, то есть в магазине, наверное, мне дали чужой пакет.
- Могла бы и посмотреть, что тебе заворачивают, - процедил Вячеслав и вернул Лене сверток.
Он был взбешен. Как она могла так поступить с ним? Он не верил, что это случайность. Она решила посмеяться над ним, унизить при всех! Хорошо еще, что он развернул подарок в прихожей. Неужели она хотела намекнуть, что он женоподобен? Друзья часто подтрунивали над его излишней чувствительностью, даже извинялись, когда употребляли при нем матерные выражения. Черт возьми, хороший праздник устроила ему его возлюбленная.
У Вячеслава собралась шумная компания. Друзьям было весело, но Лене было не до веселья. Ее знобило, и, наверное, поднялась температура. К тому же, она неловко себя чувствовала из-за досадной ошибки с подарком.
- Тебе плохо, Лена? - спросил Вячеслав.
- Кажется, у меня температура.
- Может, горячий чай, аспирин?
- Нет, лучше я пойду.
Вячеслав недоуменно посмотрел на Лену. Они так давно договаривались о праздновании его дня рождения, а она уходит через пятнадцать минут.
Друг Вячеслава предложил Лене:
- Может быть, Вячеслав тебя проводит?
- Не надо, - сказала Лена.
Осенний вечер, бледный сумрак - и больше ничего, только мрак, сгущающийся над городом. Вячеслав мог бы сейчас пойти за ней, проводить ее, зайти выпить чаю и остаться у нее, и любить ее этой осенней ночью, раствориться в ней, в этой одинокой страннице, и забыть обо всем, о себе, о людях вокруг, о нераскрытых тайнах этого города. Только он и она, никого больше, и целая ночь впереди, и сотни объятий, и тысячи поцелуев, миллионы маленьких открытий. Любовь - мираж, как корабль на волнах штормящего моря, уплывает вдаль, а потом тонет, тонет, тонет.
Сестра Марион
- Господи, прими мою душу! - молодая женщина в белом платке и черном платье смиренно молилась перед святым распятием.
Она молилась уже много часов подряд, и только сейчас ей стало немного легче, и печаль стала отпускать измученное сердце. Она смотрела на иконы Девы Марии, Спасителя, и на лики святых и успокаивалась.
Запах ладана, покой и уют, как всегда, наполняли этот небольшой храм при монастыре в центральной части Франции, куда Марион поступила послушницей несколько недель назад.
Сестры были добры к ней, они умоляли ее не мучить себя долгими ночными молитвами и ложиться спать, но Марион не слушала их. Было поздно, монахини и послушницы давно отдыхали, а Марион продолжала молиться при свете свечей. Ночь не пугала ее, она верила в Божий промысел и в то, что только здесь, в монастыре, под защитой Девы Марии она обретет душевный покой.
Темнота за окном разразилась вспышками молний и громом, а Марион читала молитвы и думала, что Господь и Пресвятая Дева Мария смотрят на нее с небес.
Матушка Клер вошла в церковь, подошла к Марион и ласково положила ей руку на плечо.
- Ложись спать, дитя мое. Ты много молилась сегодня, тебе нужно отдохнуть.
- Я не хочу спать, матушка. Мне страшно. Во сне ко мне приходит мой брат. Он зовет меня, тянет за собой в черную пропасть. Мне так жутко, матушка, что я не хочу жить. Иногда мне кажется, что я ненавижу моего родного брата.
- Ты устала, дитя мое. Господь дал тебе жизнь, этот прекрасный дар, и ты должна возрадоваться каждой минуте ее, и каждое мгновение прожить во благо Господа. Ты должна принять брата всем сердцем.
- Но если я не могу принять его, если я не в силах жить с мыслью, что он мой брат?
- Молись, Марион, и только долгие уроки послушания помогут тебе смириться. Смирения проси у Девы Марии, как величайшего из даров.
После разговора с матушкой успокоенная Марион пошла в свою келью. Не раздеваясь, она легла на кровать и тотчас заснула.
Марион снился сон, что она в прекрасной роще, в которой оливковые деревья устремляются навстречу солнцу, бежит к освещенной его лучами опушке. Солнце играет в листве деревьев, ветерок обдувает их кроны, желтые бабочки порхают над яркими цветами. Запах цветущих олив опьяняет волшебным ароматом. Марион бежит навстречу солнцу, туда, где на опушке прекрасной рощи ее ждет встреча с единственным избранником.
Неожиданно кто-то хватает ее за руку.
- Постой, - властный мужской голос останавливает ее. Марион оборачивается. Перед ней стоит ее старший брат Жан-Клод, он смотрит ей в глаза и улыбается своей чарующей улыбкой.
- Куда ты, Марион? - спрашивает он ее.
- Я спешу к своему жениху, Спасителю людей, Господу нашему Иисусу Христу.
- Марион, я твой жених. Разве ты забыла? Ты забыла, как мы играли, когда ты была маленькой девочкой, как клялись друг другу в любви. Ты же поклялась мне в вечной любви, Марион. Ты - клятвопреступница.
Марион чувствует, как сильные руки властно влекут ее за собой, прочь от солнечной опушки, прочь из прекрасной светлой рощи. В следующее мгновение ярко-красные губы брата впиваются ей в рот, как пиявка, и с этим поцелуем брат тащит ее за собой в черный коридор. Они стремительно падают вниз, свет все дальше, ей нечем дышать, поцелуй душит ее. Марион задыхается. Леденящий страх парализует ее, она катится в черную бездну и ... открывает глаза.
- Температура сорок, матушка Клер. - Перед Марион стояла женщина-доктор с приятным круглым лицом. Матушка Клер заметила, что Марион открыла глаза и спросила:
- Марион, дитя мое, тебе лучше? Ты сутки была без сознания. Как же я сразу не поняла тогда, ночью, в церкви, что у тебя жар?
Врач сделала инъекции и ушла давать сестрам указания по уходу за больной. Матушка Клер вышла за ней.
- Нервное потрясение, - сказала ей доктор. - И воспаление легких. Больной нужен абсолютный покой. Когда она поправится, попробуйте пригласить к ней психоаналитика.