Есть еще одно обобщение подобного же универсального характера, формулирующее процесс органического развития. Непосвященному процесс развития представляется изменяющимся. Нет никакого очевидного сходства между развитием растения и развитием животного. Развитие млекопитающего, которое совершается безостановочно, без переломов, от первого до последнего фазиса, и развитие насекомого, которое разделяется на резко отличающиеся степени яйцо, личинку, куколку, полное насекомое, - по-видимому, не походят друг на друга. А между тем все организмы развиваются по одному общему методу: это теперь уже известный факт. Вначале зародыш каждого растения или животного однороден, и всякий переход к зрелости есть вместе с тем переход и к большей разнородности. Каждая организованная вещь представляет сначала массу почти без всяких признаков строения и подвигается к окончательной своей сложности установлением отличия за отличием, отделением одной ткани от другой, одного органа от другого. Итак, мы имеем, следовательно, еще один биологический закон трансцендентальной всеобщности.
Обозначив, таким образом, границы трансцендентальной физиологии ознакомлением с ее главнейшими истинами, мы приготовили путь к последующим рассуждениям.
Прежде всего, возвращаясь к последнему из приведенных выше обобщений, постараемся исследовать точнее, как совершается этот переход от однородного к разнородному. Обыкновенно говорят, что это происходит путем последовательных дифференцирований. Но, как мы понимаем дело, это не представляет полного описания процесса. В период развития организма происходит, как известно каждому физиологу, не только обособление частей, но и слитие их. Тут происходит не только отделение частей, но и агрегация их. Сердце, вначале широкий, длинный бьющийся кровяной сосуд, мало-помалу стягивается и интегрируется. Желчные клеточки, составляющие зачаточную печень, не только отделяются от поверхности кишок, на которой они сначала лежат, но одновременно сливаются в определенный орган. И постепенная концентрация, замечаемая в этих и других случаях, составляет часть процесса развития, - часть, которая, хотя и исследована в большей или меньшей степени Мильн-Эдвардсом и другими, не была, кажется, включена как существенный элемент в понятие о процессе развития.
Эту последовательную интеграцию, представляющуюся сходною как в разных стадиях, проходимых каждым зародышем, так и в восхождении от низших органических форм к высшим, удобнее изучать под несколькими рубриками. Рассмотрим сперва то, что называют продольной интеграцией.
Низшие суставчатые (Annulosa), черви, многоножки и пр. характеризуются большим числом составляющих их сегментов, доходящих в некоторых случаях до нескольких сот; но по мере того как станем передвигаться к высшим суставчатым - стоножкам, ракам, насекомым, паукам, мы найдем число это значительно уменьшившимся - до двадцати двух, тринадцати и даже еще менее, и уменьшение это сопровождается укорачиванием или интеграцией целого тела, которые достигают у крабов и пауков крайнего предела. То же самое заметим, если проследим развитие особи ракообразного или насекомого. Грудная полость морского рака, которая в период зрелости составляет с головою одно вместилище, содержащее внутренности, составилась соединением сегментов, которые в зародыше были отдельны. Тринадцать отдельных частей, замечаемых в теле гусеницы, интегрируются впоследствии в бабочку: некоторые сегменты соединяются, чтобы образовать грудную полость, брюшные же сегменты сближаются теснее прежнего. То же заметим, перейдя и к внутренним органам. В низших суставчатых формах и личинках высший пищевой канал состоит или из однообразной от одного конца до другого трубки, или из выпуклых частей вроде последовательных желудков, по одной у каждого сегмента; у развитых же форм встречается один хорошо определенный желудок. В нервной, сосудистой и дыхательной системе можно проследить подобную же концентрацию. В развитии позвоночных мы встречаем разные примеры продольной интеграции. Соединение нескольких позвонков для образования черепа - один из таких примеров. То же встречается и в копчиковой кости, происшедшей от слияния нескольких хвостовых позвонков; хороший пример представляет также слияние крестцовых позвонков птицы.
То, что называют поперечной интеграцией, встречается у суставчатых в развитии нервной системы. Замечено, что характеристическую особенность низших суставчатых животных и личинок высших - за исключением тех по большей части несовершенных форм, у которых нет явственных узелков, - составляет двойная цепь нервных узелков, идущих от одного конца тела к другому; между тем как у более совершенно сформированных суставчатых эта двойная цепь сливается в большей или меньшей степени в одну. Ньюпорт описал ход этой концентрации у насекомых, а Ратке проследил ее у ракообразных. В ранней стадии развития у Astacus fluviatilis, или обыкновенного (речного) рака, встречается пара отдельных узелков в каждом кольце. Из четырнадцати пар, принадлежащих голове и груди, три пары сливаются впереди рта в одну массу, образуя мозг или головной узелок. Между тем из остальных первые шесть пар соединяются особо по средней линии, прочие же остаются более или менее раздельными. Из шести парных узелков, формирующихся таким образом, передние четыре сливаются в одну массу, остальные два в другую, и затем эти две массы соединяются уже в одну. Здесь мы видим поперечную и продольную интеграции, совершающиеся одновременно; у высших раков обе они идут еще далее. Позвоночные представляют явственную поперечную интеграцию в развитии детородной системы. Самые низшие из млекопитающих - Monotremata { Напр., утконосы, муравьиные ежи и т. д.} вместе с птицами, с которыми они во многих отношениях сходны, имеют яичники, расширяющиеся к нижнему концу в полость, исполняющую роль несовершенной матки. "У сумчатых (Marsupiaha) находим более плотное сближение двух боковых частей по средней линии, яичники приближаются один к другому и встречаются (не сливаясь) на средней линии, так что их маточные расширения соприкасаются друг с другом, образуя настоящую "двойную матку".. Поднимаясь выше и выше в ряду "плацентных" млекопитающих, мы заметим, что это слитие становится все полнее и полнее.. У многих из грызунов (Rodentia) матка остается еще вполне разделенною на две половины, между тем как у других половины эти сливаются в нижних частях, образуя начало настоящего "тела" матки у человеческого субъекта. Эта часть у высших травоядных и плотоядных увеличивается за счет боковых "отростков", однако же даже у низших четырехруких матка представляет сверху нечто вроде раздвоения" {Carpenter. "Princ. of Сотр. Phys.", p. 617.}. И этот процесс поперечной интеграции, которая еще более поразительна, когда рассматривается во всех ее подробностях, сопровождается сходными, хотя менее важными, изменениями и у противоположного пола. В возрастающем сплочении мозговых полушарий, которые, будучи разделенными у низших позвоночных, становятся у высших все более и более сросшимся, видим другой пример. Примеры иного характера, но приводящие к подобному же общему заключению, представляются и сосудистой системой.
Нам кажется теперь, что разные формы интеграции, примеры которых приведены здесь, должны быть обобщены и подведены под формулу, выражающую весь процесс развития. Факт, что у взрослого краба несколько пар узелков, сначала отдельных, слились в одну массу, имеет только второстепенное значение в сравнении с дифференцированием его пищевого канала на желудок и кишки. Истина, что у высших суставчатых одно сердце заменяет ряд зачаточных сердец, составляющих у низших суставчатых спинной кровяной сосуд и доходящих у одного вида до ста шестидесяти, должна иметь такое же место в истории развития, как и образование дыхательной поверхности особым усложнением кожи. Истинное понятие о зарождении позвоночного столба включает не только дифференцирования, вследствие которых является спинная струна (chorda dorsahs) и укрепленные на ней позвонковые отростки, но столько же, если не более, и слитие отростков с соответственным телом позвонка. Изменения, в силу которых многие вещи становятся одною, должны быть известны настолько же, насколько и перемены, в силу которых одна вещь раздробляется на несколько. Очевидно, следовательно, что принятое положение, приписывающее процесс развития одним только дифференциациям, не полно. Чтобы представить факты в настоящем виде, мы должны сказать, что переход от однородного к разнородному совершается посредством дифференцирований и соответственных интеграций.
Не мешает спросить здесь каков же смысл этих интеграций? Очевидность показывает, кажется, что они зависят в некоторой степени от общности отправлений. Восемь сегментов, сливающихся для образования головы стоножки, защищают головные узелки и доставляют твердую опору челюстям и пр., точно так же соединяются многие кости, образуя позвоночный канал для мозга. Отвердение нескольких частей, составляющих таз млекопитающего, и сращение от десяти до девятнадцати позвонков в крестцовой кости птицы представляют сходные примеры интеграции частей, перемещающей тяжесть тела к ногам. Более или менее полное слияние большой берцовой кости с малою берцовою и лучевой с локтевою у копытных млекопитающих, телосложение которых не требует коловращения конечностей, - факт подобного же характера И все приведенные примеры - концентрация нервных узлов, уменьшение числа пульсирующих кровяных сумок и замена их, наконец, одною, слияние двух маток в одну - имеют точно то же значение. Составляет ли интеграция только следствие непрерывного возрастания, неминуемо приводящего в соприкосновение смежные части, исполняющие одинаковые роли, будет ли, как в других случаях, действительное сближение, прежде соединения их, или же явится интеграция того косвенного вида, когда из числа сходных органов один или целая группа их постоянно растет вследствие принятия на себя большей части общей деятельности, между тем как остальные органы уменьшаются и исчезают, - общий факт, что здесь существует стремление к объединению частей с одинаковой деятельностью, остается неизменным.