Все трое вышли с заседания мрачными, договорились встретиться у меня на квартире вечером. Константинов и Сытый пошли совещаться с начальником работ по осушению, а я поехал в Президиум на заседание. При сложившейся ситуации хотелось подумать на свободе, но на Президиуме должен был слушаться мой вопрос, и без меня могло быть принято вредное для меня решение. Направляясь в Президиум, по дороге заехал (на газике, сам за рулем) на квартиру, чтобы найти нужную бумагу. Все семейство было в Феофании. Почувствовал зуд в ногах, поднял брюки и увидел, что ноги черные, когда потрогал пальцем, чернота под пальцем пропала. Это были блохи (жаркое сухое лето, пустая квартира). Хотел залезть в ванну, но быстро передумал и с блохами поехал на Президиум. Я сел, как положено, рядом с президентом и стал тихо сбрасывать блох. Через 10 минут все чесались, и все вопросы были перенесены на следующее заседание. Я поехал на Днепр, на пляж, сразу залез в воду, блохи утонули, и я на солнышке мог свободно подумать, как выйти из тупика.
Решение оказалось тривиально простым: от сосредоточенных зарядов перейти к шнуровому заряду. Иными словами, вместо многих шпуров, начиненных порохом, надо раскопать или проложить небольшую канаву и засыпать в нее порох (насыщение его водой получится автоматически). Таким образом, на километр канавы потребуется всего один детонатор, а детонационный шнур вообще не нужен.
Предложение всем понравилось. В течение трех дней были проведены опыты для шнуров разных диаметров и внесено новое предложение в Совет Министров. Ирпенская пойма была осушена в несколько раз быстрее и во много раз дешевле, чем ручным способом. Таким образом, экономические соображения сослужили нам большую службу, благодаря им родился новый вид взрывных работ — шнуровые заряды.
Случилось так, что и наука извлекла некоторую экономическую выгоду из мокрого пороха. Меня пригласили к министру финансов Украины. Там оказался гость из Москвы — заместитель министра финансов СССР Н.И. Посконов. Он расспросил о приложениях науки к разным народнохозяйственным проблемам, внимательно выслушал мой рассказ про использование пороха, подлежащего уничтожению, и выразил желание посмотреть на месте, как работает мокрый порох. Все трое тут же поехали в Феофанию.
Приезд сюда начальства был не первым, Н.М. Сытый всегда был готов что-нибудь показать. Мы продемонстрировали, как очищать от пней обширные площади, на которых немцы спилили лес, как можно с помощью взрыва устраивать в глинистой почве колодцы, убежища и т. п. Рассказали также о проекте осушения Ирпенской поймы.
Прошло полгода. Однажды меня вызвал А.А. Богомолец и предложил поехать в Москву, в Министерство финансов, где будут решаться вопросы выделения денег на следующий год, и постараться отстоять наши просьбы.
Вел заседание министр финансов СССР А.Г. Зверев. Докладывали представители разных министерств и ведомств, почти все просили прибавки ассигнований, но, как правило, размер этой суммы на 20—30 % сокращался. Дошла очередь и до меня, я тоже попросил добавить. Меня сразу поддержал Н.И. Посконов (а он был заместителем Зверева по науке). Он сам рассказал о больших успехах АН УССР, особенно о работе с порохом, подлежащим уничтожению. Дело решилось в нашу пользу. Мне было особенно приятно по возвращении рассказать А.А. Богомольцу, как с “помощью” списанного пороха можно получить крупную сумму денег для большой науки,