С 1946 года Московский физтех (сначала в виде физико-технического факультета МГУ) начал работу. Лекции читали ведущие ученые (из физиков, например, П.Л. Капица, И.Е. Тамм, из химиков — Н.Н. Семенов), позже я привлек к работе в МФТИ С.А. Лебедева. Для преподавательской работы были приглашены также аспиранты и молодые кандидаты из Математического института имени В. А. Стеклова, университета и ряда НИИ по новой технике.
Я сам при командировках в Москву также читал отдельные лекции по математическим моделям взрывной техники.
По положению МФТИ, ведущие ученые имели право отобрать группу студентов (с согласия каждого из отобранных) и переделать для этой группы учебный план. Я отобрал для себя (на взрывную тематику) около 15 человек, отменил для них некоторые, считавшиеся обязательными, курсы, несколько раз возил к себе в Киев, в лабораторию в Феофании. Для ребят этой же группы примерно в 30 километрах от Москвы были построены жилье и бассейны для изучения подводных взрывов. Из этих 15 человек примерно 10 поехали со мной в Сибирь. Они составили первое ядро Института гидродинамики и продолжают работать здесь, имея самостоятельные отделы и лаборатории.
Базовыми институтами Физтеха являются ведущие институты Академии, министерств и ведомств: Физический институт имени П.Н. Лебедева, Институт физических проблем имени С. И. Вавилова, Институт атомной энергии имени И.В. Курчатова, Институт химической физики, Институт космических исследований, Вычислительный центр АН СССР и многие другие. Выпускники МФТИ, прошедшие через эти базовые институты и вооруженные свежими знаниями в своей области, направляются на работу в научно-исследовательские институты и конструкторские бюро.
Сегодня можно сказать, что в замечательных успехах нашей страны по главным научно-техническим проблемам современности Московский физтех сыграл и играет одну из главных ролей. Его создание было очень правильным и дальновидным шагом.
Радуясь этому, не могу не отметить, что нам очень не хватает аналогичного вуза нового типа в области прикладной математики. Отсутствие такого учебного заведения — одна из существенных причин нашего отставания по выпуску и использованию ЭВМ.
Физтеховская подготовка (фундаментальность заложенных знаний, умение ориентироваться в новом) полностью проявила свои достоинства и в условиях Новосибирского научного центра. Почти все приехавшие сюда физтеховцы разных специальностей — сейчас кандидаты или доктора наук, многие выросли в крупных руководителей (Ю.Н. Молин — директор Института химической кинетики и горения, В.М. Титов — заместитель директора Института гидродинамики, B.C. Соколов — ректор Красноярского университета и т. д.).
“Система Физтеха” все шире используется ведущими вузами страны. Весьма полное воплощение и дальнейшее развитие она получила в Новосибирском государственном университете, у истоков которого стояла целая группа основателей и преподавателей Физтеха (М.А. Лаврентьев, С.Л. Соболев, С.А. Христианович, Л. В. Овсянников, Б. О. Солоноуц и другие). Около десяти лет ректором НГУ был академик С.Т. Беляев — выпускник Физтеха.
О Новосибирском университете следует рассказать более подробно, но это я сделаю позже.
ГЛАВА 6
ПЯТИДЕСЯТЫЕ ГОДЫ
Конец сороковых годов был насыщен рядом важных для меня событий. В 1946 году я получил Сталинскую премию за работы по квазиконформным отображениям и связанное с ними решение задачи об уединенной волне (обе эти работы переведены и изданы за рубежом). В том же году меня избрали академиком АН СССР, в следующем году — в только что созданную Академию артиллерийских наук. В 1949 году я вновь получил Государственную премию (за работы по кумуляции) и был назначен директором Института точной механики и вычислительной техники. В 1950 году я был избран академиком—секретарем Отделения физико-математических наук АН СССР. Расскажу кратко о событиях, свидетелем которых я был на каждом из перечисленных этапов.
ЭВМ.
Вскоре после окончания Великой Отечественной войны и возвращения математиков в Москву в Стекловском институте был поднят вопрос о большой роли, которую должны приобрести в предстоящие годы ЭВМ. Эта точка зрения не поддерживалась Отделением технических наук, где все внимание уделялось вычислительным машинам на механическом принципе — “дифференциальным анализаторам”, а также аналоговым машинам. Была даже заметка в московской газете, где электронные машины критиковались и отвергались с философских (!) позиций.