- Это ересь, - удручённо покачал головой Иаков, понимая, что переубедить серых созданий в чём-либо решительно невозможно. По крайней мере, ему.
- А твоя вера - ересь с точки зрения других верований. В подавляющем большинстве случаев, невозможно попасть в рай одной религии, не угодив при этом в ад в других. Любое учение основывается на том, что оно единственно истинное, и большая часть верующих приходит к нему в силу культуры своего народа или стечения обстоятельств. Впрочем, я вижу, ты устал. На сегодня хватит, - более мягким тоном отметил пришелец и тотчас же предупредил: - Но будь готов к тому, что завтра мы явимся к тебе снова за новыми вопросами и ответами...
- Я полагаю, мы слышали уже достаточно. Дальше можно не продолжать. Вина этого человека очевидна! Он признаёт, что имел неоднократные встречи со слугами самого Врага Рода Человечества, проникаясь от них богомерзкой ересью, которую затем имел дерзость проповедовать в народе! Вероотступник не заслуживает пощады и снисхождения! - гневно стукнув ладонью по столу, дородный монах брызнул слюной, взывая к собравшимся.
- А мне больше кажется, что разум давно оставил этого человека, и место его не на костре, а скорее в бедламе. Да сжалится Господь над его бедной душой, ибо не ведает, что творит, - с деланной жалостью и вполне естественным безразличием в голосе предложил второй.
В любом случае, последнее слово оставалось за отцом-экзекутором, и в скором времени он произнёс его:
- После всего сказанного я делаю вывод, что этот человек - упорный еретик и не является правоверным католиком. Следовательно, как человек, отлучённый от Лона Матери-Церкви, он не вправе рассчитывать на Её покровительство. Посему нам остаётся лишь передать эту заблудшую овцу в руки светской власти, так как полномочия Священного Трибунала не распространяются на людей, не признающих его доктрину. И будем молить Господа о снисхождении!
Хлеб и зрелища - это две вещи, которые всегда желали и будут желать люди, независимо от времени и места проживания. Толпа всегда не прочь поглазеть, как проливается чья-либо кровь - лишь бы не их собственная.
Оплёванный, осмеянный, битый камнями, Иаков вглядывался в тупые рожи собравшихся и понимал, что эти люди боятся быть уличёнными в жалости и пособничестве, потому всеми силами доказывают свою ярость и презрение.
Однако же их ненависть была напускной лишь отчасти.
Безграмотное стадо, фанатики, эгоисты: осуждённый не видел ни истовой веры, ни праведности в этом сборище вонючих крестьян и изуверов в рясах.
Обритый наголо, облачённый в грязное от помоев, побагровевшее от собственной крови сабенито и карочу10, он не пытался вырываться из пут, намертво связавших его с прочным высоким столбом, обложенным у основания сухим хворостом.
Иаков не ждал уже ничего, кроме смерти, которая, быть может, избавила бы его от страданий. Разумеется, если бы Господь спасал на глазах у разъярённой толпы каждого праведника, то люди увидели бы практическую ценность молитв и место веры заняло бы знание, а это исключило бы свободу выбора. И если Создатель не пожалел Спасителя, навряд ли Он сделает исключение для обычного и порочного смертного. Впрочем, на всё Его воля, которая нам неведома...
Юноша полагал, что как это всё ни прискорбно, но верующие делятся на грешников, считающих себя праведниками, и праведников, считающих себя грешниками.
Под радостный общий гул толпы человек с обнажённым торсом и сокрытым за серым колпаком лицом подошёл к столбу, сжимая в руке заготовленный факел. Но палач медлил, и толпа расступилась, почтительно пропуская вперёд инквизитора.
- Участь твоего тела уже решена. Однако ещё не поздно покаяться и рассчитывать на некоторое снисхождение для твоей души. Как ты знаешь, у ада имеется много кругов, и в первом круге есть страдание, но нет мучений. А быть может, твоей грешной душе будет уготовано чистилище и возможность искупления. Покайся же сейчас, отрекись от своей ереси! - нараспев, с присущим ему позёрством и пафосом, произнёс отец-экзекутор.
Толпа притихла, ожидая ответа еретика.
- Гнев человека не творит правды Божией11, - вздохнув, потупил очи Иаков. - Нет религии выше истины. И лгать, отрицать, скрывать то, что не дано вашему пониманию, считая, что это противоречит Писанию, - неверно. Неверно считать ложью и ересью каждое добытое человеком знание только лишь потому, что о нём прямо не сказано в Писании. Да, нам дано откровение, как нам следует жить, но многое мы должны понять и постичь самостоятельно. Человеческое познание неверно противопоставлять вере. Они должны идти рука об руку и поддерживать друг друга, чтобы поправлять ошибочность суждений, которая суть возможна лишь в понимании человеческом. Чудеса не противоречат законам природы, они противоречат лишь нашему пониманию этих законов! Вера или неверие не подразумевают порядочности или непорядочности, и нравственность как таковая не проистекает из религии, но религия должна основываться на нравственности. У меня есть вера в добро. У меня есть вера в любовь. И они ни от чего не зависят. Если Бог добр и любит своих чад, для Него главное, чтобы любовь была у них в душе, и ему важнее искренность веры, а не её форма. А если Он был бы злым и жестоким, то не надо было бы людям такого Бога. И если бы Его не было, людям всё равно нужны были бы и добро и любовь! Потому как мой Бог есть любовь, для меня нет смысла в существовании, обделённом добром и любовью, лишённом Высшего Замысла!