Мирозданье, помимо нашей воли, крутит безостановочный водоворот. У людей нет сил удержаться от той скверны, которая обозначается формулой: ИНТРИГА-БЕЗУМИЕ-СМЕРТЬ. Но итоги такому круговороту для каждого обязательно будут подведены - приговор будет вынесен. Тогда возникнут перед удивленным взглядом виновного и невинного мудрые слова из Евангелия: "Бог же не есть Бог мертвых, но живых, ибо у него все живы" (От Луки 20: 38).
Антракт, негодяи!
Беседа вторая
Необозримые просторы и масштабы возможных преобразований России завораживали весь мир. Завистливые соседи точили на нее зубы. Звуки бряцанья оружием слышались днем и ночью. Но наиболее разумные находили в себе силы уважать загадочную страну, расползшуюся по равнинам и горам, лесам и морям на площади, равной одной двадцать второй земного шара и одной шестой всей суши. Сорок два процента территории Европы и Азии занимала России в 1895 году. Повелители громадной Империи гордились своим геополитическим аппетитом и перерастянутым желудком, - многие поколения властителей России жили припеваючи, без оглядки тратя огромное состояние своей единовластной вотчины. Но не сразу родилось благополучие. Многим Монархам пришлось потрудиться в поте лица, с риском для жизни.
Так уж повелось, что славяне не умели управлять своей родиной самостоятельно и сообща. Они предпочитали жизнь обособленную, замкнутую условными границами семьи, рода, поселения. К верховной власти они испытывали антипатию. Может потому повелителями славян сравнительно легко стали иноплеменники. Историки, с легкой руки летописца-фантазера Нестора, долго поддерживали версию о добровольном приглашении на княжение в земли русские скандинавов - Рюриковичей. Но эта занятная сказка не выдерживает критики - ни исторической, ни социологической, ни психологической.
Нестор здесь, безусловно, переусердствовал, обогнав по навыкам исполнения журналистского подряда всех современных продажных борзописцев. Он был придворным летописцем, личным историком самовластного и сурового господина. Мотивы его исторических откровений ясны: изобретательность и мастерство торговца исторической информацией, вещим словом высекались огнем и мечем, плетью и дыбой. Практически полностью отметены сегодня красивые исторические анекдоты о благородстве и мудрости первых властителей русской землей и народами.
Скорее все было проще простого: Рюриковичи - три небогатых шведских брата собрали банды головорезов и отправились грабить ближайшие селение славян. Дальше - больше: оперившись, стали покорять более обширные территории и образовывать из них собственные вотчины. Так сложилось управление Киевской Русью, влияние на соседние племена и народы - хазар, булгар, печенегов. Рабская сущность современных россиян была заложена уже в те времена, а в дальнейшем она лишь прочнее вбивалась в сознание и плоть подвластных народов, воспитывая у них дух лакейства, холуйства, продажности.
Воинская удача всегда не постоянна - ею определялась чехарда правителей страны, завоевателей русского трона. История становления русского государства ведает тайнами неожиданных и удивительных до смешного поворотов в престолонаследии.
Гогенцоллеры - выходцы из Германии прочнее всех оседлали российский трон. Кровь практически всех Романовых не была чистой славянской генетической смесью. Это был сложный биологический напиток, в котором совместилось дурное и славное, посредственное и значительное, но бесспорно, что эта генетическая линия освящена все же волей Божьей.
С определения четкого династического порядка началось постепенное интегрирование России в семью европейских государств. Национальная сущность россиян ассоциировалась в умах европейских правителей с "породой" главного властелина - царя. Здесь определяющими были, конечно, родственные связи монархов.
1917 год явился не только этапом крушения перспективной генетической линии, но и нарушением интеграционных процессов европейского и мирового масштаба. Опрокинув установившуюся конструкцию государственности Росси, большевики перевели развитие страны на рельсы, ведущие в никуда цивилизованный мир уже воспринимал славян, как отдаленный этнос, носителя абсолютно чуждых традиций. Ллойд Джордж Дэвид (1863-1945) премьер-министр Великобритании откровенно мучился вопросом: "Как можно пожимать руку, скажем, Сталину, являвшемуся в его представлении явным бандитом, уголовником в прошлом и настоящем"?
Россия - особая страна. Любая освободительная война в ней переплетается с гражданской, а интересы государственные с мирской суетой, патриотизм порой служит лишь фасадом чьей-то своекорыстной политики, удовлетворяющей индивидуальные амбиции. Воля Божья и здесь приходит на помощь. Поучительны и доказательны в этом смысле для России являются смутные времена. В такие периоды российский этнос становится способным на героические поступки, выдвигая из свой среды спасителей отечества.
В период одного из лихолетий ими стали патриарх Гермоген, разославший на Рождество 1610 года знаменитые грамоты с призывом к русскому народу подняться против короля польского Сигизмунда; затем выполнили святую миссию Минин и Пожарский (1611-1612 годы). Жизнь будущего царя Михаила Федоровича спас посланный самим проведением крестьянин села Домнина, известный теперь каждому русскому человеку - это легендарный Иван Сусанин. Именно он завел польский отряд в лесные дебри, чем может быть и определил судьбу всего государства.
21 февраля 1613 года на российский трон соборной волею был возведен Михаил Федорович Романов. Как всегда в России, даже в столь ответственной акции нашлось место для примитивной интриги. Выбор монарха определялся во многом конъюнктурой, - новому царю было всего семнадцать лет, был он слаб душой и телом, находился под влиянием матери, - прибрать власть к рукам надеялась многочисленная родня. Происходил тот род от Романа Юрьевича Захарьина-Кошкина. Сын последнего, боярин Никита Романов, был женат на бывшей супруге Ивана Грозного и от нового брака был у них сын - Федор Никитич (патриарх Филарет). Филарет и его супруга, инокиня Марфа Ивановна, являлись родителями нового царя.
Известно "Бог шельму метит". Мелкие интриганы, страстно желавшие повелевать новым царем, просчитались: летом 1619 года из польского плена вернулся Филарет - ему одному был присвоен титул "великого государя". Человек крутой, решительный и суровый, он имел, к счастью, государственный ум: все устроители своей тайной политики получили по заслугам. Страной стала управлять твердая рука и умная голова.