Но Муза тоже изучала противника. У Музы в последние годы выработался какой-то особый мужской подход, взгляд на людей и обстоятельства. Сейчас она сверлила чиновное тело победитовым наконечником своего жизненного опыта. Ясно, что начальница не имела обыкновение грубить народу. Она сама была плоть от плоти тот самый народ. Скорее всего, Скуратова не состояла в родственниках того Малюты, который оставил неизгладимый след в истории Государства Российского времен Ивана Грозного. Давно ушли в прошлое страшные опричники и верные псы-палачи бесноватых царей-садистов. Но порой из-под спуда поздних поправочных генетических наслоений вдруг зыркал на современного просителя взгляд ласкового кровопийцы. Вот и теперь, рассмотрев посетителей, Зоя Леонидовна не смогла унять мелкой дрожи рук. Ручонки, словно, тянулись к топору. Как матерый, увлеченный ремеслом свежевальщик, Зоя боролась с собой: так трудно сдерживать на людях игривый профессиональный порыв, созерцая блеск стали удобной секиры или обоняя кружащие голову ароматы долгожданной, готовой к разрубанию животной туши. Муза фиксировала переливы патологических страстей, бушевавших в миловидной начальнице. "Странное сочетание качеств"! – подумалось опытному психологу.
Но, к слову сказать, телесную стать чиновная женщина имела приемлемую для мужицкого потребления, а лицо выглаженного татаро-славянского типа. Убрать бы перегруз оловянности из прямого взгляда тусклых серых глаз, поправить бы легкой пластикой впалость седловины носа (свидетельство персистенции врожденного сифилиса в дальних поколениях распутных деревенских предков), то можно было бы выводить девицу в свадебный круг, не ожидая большого конфуза. Она, как все простецкие натуры (те, что от сохи!) несколько переоценивала свои природные качества. Но такая простительная для женщины слабость не мешала ей умело использовать женскую анатомию по назначению – в карьере, в частной жизни. Правда, круг потребителей был невысокого ранга. В голосе ее звучали колокольчики, почти что тонко-мелодичные, такие же, как звучали в старину на Изюмском шляхе, оседланном татарами. Позже ямщики подвесили те же музыкальные инструменты на дуги своих кибиток. Колокольчикам было дано задушевное имя – "Дар Валдая". Много позже, несколько под другой, но тоже ритмичный, четкий звон, вели по Соловецким дорогам несметные толпы заключенных ГУЛАГа.
Скуратова встала и прошлась к шкафу с документами. Пока это было еще только преддверье театра: знакомство с труппой по фотографиям, вывешенным в фойе. Сама атмосфера кабинета была наполнена томительным ожиданием главного священнодействия. Здесь изучались пока лишь возможности участников торжества. Тело начальственной дамы поддерживали на весу две очень приличные по виду стройные ноги, обутые в модельные туфли с порядком сношенными каблуками. Но, пожалуй, мужчина (например, такой циник, как Сергеев) сказал бы, что тело начальницы скорее располагало к застолью, чем к постели. Какой-то сексуальной детали, шарма, легкости, искры соблазна не хватало для выхода с такой дамой на околоземную орбиту, которую Господь Бог специально отвел для простеньких любовных игр.
С Зоей Леонидовной можно было выпить, закусить и, окосев немного, попеть дуэтом русско-народные песни. Но не более того! Телесные конструкции Зои Леонидовны вызывали в памяти наблюдателя школьные годы, уроки геометрии: грезилось что-то близкое к параллелепипеду – непростому сооружению, несколько скошенному в противоположную от мужских желаний сторону. Параллелепипед – очень красивое слово! Однако плохо и пошло, если красота, как и простота, становятся хуже воровства. "Жаль, черт возьми"! – мог подумать мужчина-натуралист, юный следопыт, только вступающий на тропу зажигательных откровений. Опытный же боец, ощупывая взглядом острые углы параллелепипеда, скорее, будет опасаться ушибов ответственной атрибутики, выдвижной символики.
Досужий врач-мужчина, способный не срываться сразу с места в карьер, уже при первом, даже бесполом, контакте почувствует повышение тревожности, словно он соприкоснулся с генетически обусловленным гирсутизмом и вирилизацией. Чаще всего в таких случаях возникает эффект неожиданного высыпания мурашек по всему телу или резкой встряски тонико-клонической судорогой. Однако нужно быть внимательным и не путать психогенные мурашки с вульгарными Phthirus pubis, иначе хлопот не оберешься. Тем более, что пароксизмы, как правило, – только транзиторные, незатяжные, нероковые.
В зависимости от фантазии и специализации, эскулапа, ищущего на жопу приключения, может обжечь предположение о приобщении к генетическому гемохроматозу, описанному еще фон Реклинхаузеном (чтоб ему мягко спалось в железном гробу). Еще коварнее – вялые подозрения о макроглобулинемии Вальденстрема, то есть о состоянии, когда помешавшиеся от антибиологических восторгов лимфоплазмоцитоидные клетки начинают порочно секретировать IgM.
Нельзя считать подарком и состояния, вызванные антитканевыми антителами, не относящимися к клубочковой базальной мембране. Не стоит стремиться заполучить, пусть и детально исследованную на крысиных моделях, патологию – злосчастный нефрит Хеймана. Интеллектуально развитый эскулап потеряет аппетит уже только от теоретических представлений по этой части. Не каждый способен выдержать описание в красках процесса пассивного введения геторологичных антител к избранному антигену стенки капилляров клубочков. Еще фантастичнее выглядит картина активной иммунизации этим антигеном с помощью адьюванта Фрейнда. Оба варианта биологической агрессии будут крушить устои всей мочевыделительной системы у отчаянных партнеров, которые, снизу и сверху, в избранном щадящем сердечно-сосудистую систему ритме цитируют друг другу сквозь зубы главный завет Библии: "Плодитесь, размножайтесь"!
Особого слова, бесспорно, заслуживает напоминание об опасных микробных наслоениях у той дамы, общение с которой происходит, словно, в ужасно пыльной комнате, на давно немытом полу.
Скорее всего, самое первое "покрытие" Зои Леонидовны было выполнено нештатным производителем. Так происходит, когда растение опыляется чужеродной пыльцой, а животное обсеменяется недоброкачественной спермой. Последующие семена и плоды всегда несут в себе зачаток брака, испорченности, исправить такие дефекты первопроходства, практически, невозможно. Неудачный разворот ксенийности (гр. xenos – чужой) у Зои Леонидовны чем-то напоминал о себе. Если угодно, то возникали определенные видения: чудилось, что присутствуют в этом женском организме лишние группы микробов, успевшие внедриться на клеточный уровень: скажем, хламидии или вирусы папилломатоза человека, полового герпеса. В таких случаях и вся биология организма претерпевает необратимые изменения, с которыми не в состоянии бороться самая элитная мужская сперма, пусть даже при полной поддержке всей системы отечественного здравоохранения. Особенно, когда система поставлена на колени, оскорблена бездарными реорганизациями. Прискорбная ситуация! И хочется и колется! Может быть, – поза неважная, финансирование недостаточное? Одним словом, мистика и реальность – загадочная история!
Но Муза была настроена, хоть и по врачебному цинично, но пока еще доброжелательно. Ей почему-то вспомнилось вполне миролюбивое стихотворение Сергеева – "Жизни глас":