— И что это означает, вы тоже догадываетесь, я надеюсь? — Мне не удалось справиться с язвительной интонацией в голосе.
Босс посмотрел на меня с явным удивлением.
— А ты сомневался? Именно поэтому выход в город для тебя, как, впрочем, и для всех, кто был в курсе операции, временно закрыт.
— Временно, это на сколько? — Сомнительно, что такой мерой можно выявить предателя. Скорее уж стоило установить слежку за всеми подозреваемыми.
— В том числе и за тобой, — хмыкнул Босс. А я и не заметил, что размышлял вслух.
— Временно, — продолжил он, — пока служба безопасности не выполнит свою работу, за которую получает немалые деньги, и не найдёт канал утечки.
— А если замешана сама служба безопасности? — Полюбопытствовал я, хотя даже сама мысль о том, что предатель Цербер, или кто-то из его ближайших помощников, повергала меня в ужас. Слишком многое эти люди знали о всех нас и о Центре.
— Значит, ей придётся разоблачить саму себя, — как ни в чём не бывало подытожил Босс. — Нас, Дэн, продаёт конкретный человек, а не отдел или служба. И этот человек, к моему великому сожалению, либо находится на самом верху, либо одной ступенью ниже. Остальные сотрудники Центра просто не имеют доступа к такой подробной информации, которая позволила вычислить тебя.
— А если это всё же Цербер… простите, шеф службы безопасности? — предположил я. — Уж он-то точно всё обо всех знает.
Босс положил ладонь левой руки на свою шею чуть пониже затылка, и покрутил головой из стороны в сторону.
— Отложение солей — последствие сидячей работы, — посетовал он. — Слава богу, что геморрой пока не заработал. — И, задумчиво посмотрев куда-то в только ему доступную даль, решительно сказал: — Нет, не Цербер, как вы его называете. (Кстати, вы в курсе, что ему очень нравится это прозвище?) — Босс позволил себе слегка усмехнуться.
— Почему нет? — удивился я столь категоричному ответу.
— Потому, что ты сам сказал, что он знает всё обо всех! — Голос Босса вдруг приобрёл наставительный тон, как у моего отца в моём далёком детстве, когда он объяснял мне элементарные вещи. — Если б он слил тебя боевикам, то уж не забыл бы в точности описать все навыки, которыми ты владеешь, и они бы не послали всего семь стрелков, способных, разве что, разнести дом.
А его информатор в полиции, не иначе как, сам был в момент полицейского нашествия у меня в доме, подумал я, откуда ещё такая точная информация о количестве нападавших преступников в такие короткие сроки? Там ещё криминалисты осмотр не закончили, ещё трупы не остыли и лежат на своих местах, а он уже знает всё!
— А если у него и не было цели меня уничтожить, — не желал отступать я, — может усидеть на двух стульях пытается — и с бандитов свои тридцать серебряников поиметь, и меня сохранить, как залог на будущую прибыль?
Боже! Неужели это произошло на моих глазах? Я впервые увидел, как Босс смеётся! Кому рассказать, не поверят. Куда делась его невозмутимость? Справа от меня на возвышении, за массивным столом в громадном кресле смеялся совершенно не знакомый мне человек. Я не знал, толи смеяться вместе с ним, толи обидеться.
— Денис, — утирая рукавом пиджака выступившие на глаза слёзы, наконец, смог выговорить Босс, — прости, но твои мозги ещё находятся в положении «битва вкл». Ну, рассуди здраво! Шеф службы безопасности единственный человек в Центре, который может свергнуть меня из этого кресла почти без всяких усилий, ведь в его подчинении всё, включая охрану и даже мою секретаршу Анну! У него агенты везде, и среди техников, и среди медиков, и даже среди оперативников! Однако, он тот единственный человек, который никогда на это не пойдёт! И не потому, что маниакально честен, а просто он и так владеет всей властью в нашем полунаучном, полувоенном коллективе.
— А деньги? — не унимался я.
— Ты удивишься, если я скажу, что по его собственной просьбе, мы не платим ему ни гроша, а всё положенное содержание отправляем на счета приютов для жертв войны?
Вот это номер. Мне вдруг стало безумно стыдно за свои подозрения. Однако, меня можно было понять, не каждый день тебя приходят убивать по наводке кого-то, кого ты до сих пор считал если не другом, то соратником, единомышленником, в конце концов. Ты готов был подставить ему своё плечо, защитить, закрыть собой, а он просто продал тебя за несколько бумажек, на которые купит себе новую машину, или отремонтирует дом.
Вспомнив про разгромленный дом, я, забывшись, с силой опустил кулак на столешницу с таким грохотом, что от неожиданности даже Босс подпрыгнул в своём кресле. Узнать бы, кто эта сволочь!