Однако если это и был спектакль, придраться к качеству постановки не представлялось возможным. Цербер играл желваками и был бледен в то время, как Босс весь раскраснелся, и его лицо сделалось почти малиновым.
— Ладно, — сделав паузу, для того, чтобы отдышаться и протереть платком изрядно вспотевшее лицо, махнул рукой хозяин кабинета, — присаживайтесь, и оба включайте мозги. И давайте уже говорить о деле. Лесные боевики — ерунда, мелочь, они просто не поняли, с кем связались, купив информацию, и попытавшись отомстить Денису. Но, если наш предатель на этом не остановится и решит сорвать куш, продав наши планы по Прорицателю времени олигархам из «теневого правительства», которые, судя по всему, очень не желают расставаться с этим человеком, то последствия для нас могут быть весьма печальными.
Цербер с хмурым видом опустился в ближайшее кресло. Я старался не смотреть ему прямо в лицо, всё же краем глаза удерживая его фигуру в поле зрения.
— Возможно, кто-то из технического персонала и мог знать адрес, по которому проживает Дэн, — пробурчал он, — быть может, этот кто-то мог видеть, как Дэн покидает Центр, направляясь к себе домой. Но тогда, как он так быстро связался с бандитами?
— Телефонные звонки из Центра в город проверили? — Спросил я, чтобы хоть как-то поучаствовать в беседе, прекрасно зная, что служба безопасности контролирует все телефонные линии в здании.
— Ничего необычного, — ответил Цербер уже более спокойным голосом. По всей видимости, привычная рабочая атмосфера быстро излечила его угрюмость. — Каждодневные звонки родителям, жёнам, любовницам.
Босс удивлённо посмотрел на него. И шеф службы безопасности понял этот взгляд без слов.
— Я не прослушал ещё записи сам, — поторопился сообщить он, — был занят, — короткий кивок головой в мою сторону, — так мне доложили. Но я сейчас же поднимусь в операторскую и проверю лично. — Он, было, поднялся с кресла, но Босс жестом усадил его обратно.
— Успеете, — произнёс он, — меня сейчас больше интересует, что нам делать, если предатель один из двух?
Можно было не называть имён, ибо мы все трое знали, о ком идёт речь.
— Если даже это один из них продал меня боевикам, — позволил себе предположить я, — то это ещё не значит того, что он решится ввязаться в дело с такими могущественными людьми, как члены «мирового правительства».
— Но, мы-то ввязались, — грустно усмехнулся Цербер.
— Да и выгоду можно поиметь, как минимум, на порядок выше, чем от лесных рэкетиров, — вздохнул Босс. — Поэтому давайте исходить из худшего сценария развития событий.
Он прав, согласился я про себя, это азы планирования — всегда готовиться к самому худшему, чтобы не быть застигнутым врасплох и потом не расстраиваться.
— И, тем не менее, — продолжил он, — уже одно то, что благодаря тупоголовой мстительности бандитов, мы точно знаем о наличии предателя, это уже хорошо, это очко в нашу пользу, предупреждён — значит вооружён. Итак, ваши предложения.
Отменить операцию, хотел предложить я, но промолчал, вспомнив, что, по словам Босса, отказ от задания грозит нам бедами не меньшими, чем его провал. А доверять его суждениям я привык, так как многократно имел возможность убедиться в их точности.
— Операцию отменить мы не можем, — словно подслушав мои мысли, произнёс Цербер, — значит необходимо, как можно быстрее проработать и осуществить её. Нашему иуде не так-то легко будет быстро выйти на нужных ему людей и связаться с ними, да и они потратят какое-то время на сбор сведений о нём, и, скорее всего, потребуют доказательств.
— А чтобы максимально усложнить предателю его задачу, — подхватил Босс, — с этой минуты никто не покинет территории Центра без моего личного разрешения. Замете, — особо подчеркнул он, — не звонка, не записки, не со слов третьего лица (пусть даже самой Анны), а личного — глаза в глаза!
Мой слух резанули слова, относившиеся к секретарше. «Даже самой Анны», — произнёс он так, будто значимость этой женщины в иерархии Центра находилась выше всех, и почти на одном уровне с ним самим. Хотя, что я собственно знал про Анну? Я никогда не видел её наверху в самом здании, а встречал только здесь в бункере и только тогда, когда она при мне заглядывала в кабинет, а это случалось не часто. Даже сплетен, которые обычно ходят в коллективе об отношениях начальника с его секретаршей мне в нашем Центре ни разу слышать не приходилось. Я тайком взглянул на Цербера, но шеф службы безопасности толи не обратил внимания на ударение, которое Босс сделал на эти слова, толи знал то, чего не знал я. «Начальник охраны знает всё про нас всех, включая меня», — вспомнились мне слова Босса. Тогда понятно.